Памела улыбнулась. Она знала, как отвлечь Вернель и заставить ее сменить тему; и это сработало.
– Она просто кошмар! Надменная, стервозная, в общем, страдает комплексом богини. Тебе бы она понравилась.
– Дразнишься? – усмехнулась Вернель. – У тебя это хорошо получается.
– Мне и дизайнерское дело хорошо дается. И то, что я наняла Фебуса и Диану, избавило меня от давления Эдди! Теперь вместо чего-то чудовищно вульгарного я могу создать по-настоящему хорошую вещь. Эдди просто безумно увлекся Дианой. Стоит ей улыбнуться или, наоборот, надуть губки – и он тут же меняет мнение.
– А ты, конечно, дала ей инструкции о том, чего должен хотеть Эдди? – спросила Вернель.
– Конечно! – соврала Памела.
Снова соврала. Нет смысла говорить Артемиде, что ей следовало бы делать. Памеле просто повезло, что богиня обладала блестящим, хотя и несколько экстравагантным вкусом.
– Ну а чем еще занимается твой красивый треножник, кроме как болтается рядом с мужественным видом?
– Он не мой. И он работает с архитектором над проектом купален. Мне действительно очень интересно узнать так много о… – Ее прервал стук в дверь. – Погоди-ка, кто-то пришел.
– Памела? – с легкостью проник сквозь дверь низкий голос Аполлона. – Мне нужна твоя помощь.
– Ух… Вернель, мне надо идти.
– Ладно, позвони попозже. И помни, не слишком углубляйся в анализ! И будь поосторожней.
Памела буркнула что-то вроде «до свидания» и закрыла крышку маленького телефона, прежде чем приоткрыть дверь. Один взгляд на Аполлона – и дверь распахнулась во всю ширь, вместе с глазами Памелы. Аполлон был обнажен до талии. Его волосы были невероятно растрепаны, а подбородок и щеки залиты кровью.
– Ох, боже мой! Что ты натворил?
– Я брился, – сообщил он. – А теперь истекаю кровью.
– Входи!
Она втащила его в комнату и захлопнула дверь. Аполлон был очень бледен. Памела покачала головой и показала ему на стул.
– Садись, пока не свалился в обморок. Ты не слишком хорошо выглядишь.
Аполлон упал на стул. Потом коснулся рукой щеки, посмотрел на окровавленные пальцы – и судорожно сглотнул.
– Это же моя кровь… – пробормотал он.
Памела нахмурилась.
– Ну да, твоя. Похоже на то, что ты вообще ни разу в жизни не порезался при бритье.
Она быстро направилась в ванную комнату, чтобы взять влажные салфетки, но на пороге оглянулась через плечо.
– А ты что, раньше никогда не брился?
Он напряженно покачал головой.
– Нет.
Памела вернулась в комнату с салфетками, вспомнив лишь теперь, какой гладкой была его кожа в то утро, когда они вместе проснулись в постели.
– Ты действительно вообще никогда не брился?
– Мне не нужно было. У меня никогда не росла борода.
Памела наклонилась и внимательно осмотрела его лицо, легонько прикоснувшись к щеке.
– Ну, на самом деле ничего тут страшного нет. Просто несколько маленьких царапин. Кожа на лице всегда сильно кровоточит.
– Я не знал, – ответил он, еще сильнее заливаясь бледностью.
Памела выпрямилась.
– А что, собственной крови ты тоже никогда не видел?
– Нет… – Аполлон нахмурился. – То есть да. У меня никогда не шла кровь.
Памела открыла рот – и снова закрыла. Он бог. Боги не умирают, так что вполне логично было бы предположить, что и крови они тоже не теряют. Она просто не знала, что тут можно сказать. Но прежде чем она сумела подыскать достаточно умный ответ, в дверь снова дважды стукнули, и кто-то тихо позвал Памелу по имени.
– Подожди, – сказала она Аполлону, направляясь к двери. – Кто там?
– Это я! – прошипели снаружи.
– Артемида? – удивленно воскликнула Памела, открывая дверь.
Богиня, снова в короткой тунике, ворвалась в комнату. Выглядела она как ожившая героиня древнегреческой трагедии – одну руку она драматически протянула вперед, второй держалась за горло.
– Памела! Что-то ужасное случилось с…
Тут она заметила брата с окровавленным лицом, и ее ладонь метнулась от горла к губам.
Памела захлопнула дверь и схватила богиню за локоть.
– Только. Не. Кричи! – произнесла она медленно и отчетливо.
– Ох! Ох!..
Артемида покачнулась, и Памела проводила ее к кровати, на которую богиня и упала без сил, продолжая таращиться на брата огромными остекленевшими глазами.
– Он умирает? – выдохнула она.
– Ох, боже правый! Конечно нет. Он просто порезался, когда брился. – Памела потерла висок, чувствуя покалывание, предвещавшее оглушающую головную боль.
– Аполлон? – окликнула Артемида брата дрожащим голосом.