Командир отряда доктор Фарберов хотел спросить Гринсона, что услышал он в трубке, прежде чем повесить ее, гудок или тишину, признак прерванного разговора. Умерла ли Мэрилин, разговаривая с кем-то, и с кем именно? На второй день газеты запестрели крупными заголовками: «Загадочный телефонный звонок». В центре внимания на некоторое время оказалась Юнис Меррей.
В интервью прессе Меррей сказала, что «когда той ночью ложилась спать и увидела в спальне Мэрилин свет, то подумала, что та, должно быть, кому-то звонит».
На другой день в утренних радиосообщениях были процитированы слова миссис Меррей, которая якобы сказала, что «видела свет, пробивавшийся из-под двери спальни мисс Монро». Каким образом Меррей могла узнать о том, что свет горит, когда она сама уверяла, что ворс нового ковра закрывал щель, не пропуская свет? Это был спорный момент. Чтобы увидеть свет, ей нужно было выйти во двор и заглянуть в окно.
Сейчас Меррей утверждает, что внимание ее привлек не свет, а телефонный провод, змеившийся по коридору и уходивший под дверь спальни. Независимо от того, что именно она увидела, телефон стал основной темой сообщений.
Говорят, что Меррей о телефонном звонке как будто сказала: «Не помню, сколько было времени и кто именно ей звонил, но Мэрилин после разговора казалась встревоженной...» Откуда Меррей могла знать, что звонок встревожил Мэрилин, если она утверждает, что видела ее последний раз около восьми часов? Это еще один темный момент во всей истории. Сегодня Меррей говорит, что ни о каком звонке вообще не помнит.
Когда газеты запестрели заголовками «ПОИСК ТАИНСТВЕННОГО ДРУГА», на первый план выдвинулся один из друзей Мэрилин. Зять Кеннеди, Питер Лоуфорд, через своего агента Милта Эббинса сделал заявление: «Примерно в 7.00 вечера, — сказал Эббинс, — Лоуфорд позвонил ей, чтобы пригласить вместе с подругой Пэт Ньюком на скромный ужин, который давал в своем доме». По его словам, мисс Монро ответила, что хотела бы прийти, но устала и собирается лечь спать пораньше. В личной беседе Лоуфорд сказал: «Ничего странного в Мэрилин не чувствовалось. Судя по голосу, она была в порядке».
Неизвестно, насколько правдивы слова Лоуфорда, тем более что позднее он говорил иначе. В любом случае, это не был «конец загадки», как заявила одна газета. Если он позвонил в семь, тогда чей звонок, раздавшийся значительно позже, «взволновал» Мэрилин в тот вечер?
В 1962 году власти успешно замяли дальнейшие обсуждения темы телефона. «Не было никакого загадочного звонка», — сказал один из членов команды по профилактике самоубийств во время заключительной пресс-конференции коронера. Со своей стороны полиция также объявила, что Мэрилин «перед ее кончиной никто по телефону не звонил». Сержант Байрон, детектив, начавший осмотр ее дома, сказал без обиняков, что Лоуфорд был последним, кто звонил Мэрилин.
Этот вывод, сделанный как будто «после тщательного расследования», свидетельствует о сверхъестественной следопытской способности: тогда не было способа узнать, какие звонки были на тот или иной номер. Телефонная компания для предъявления счета регистрировала только исходящие звонки. Телефонные разговоры Мэрилин представляли собой потенциально важную информацию. Полиция в первое же утро не преминула проверить их. К этому можно добавить еще кое-какие тревожные сведения.
Среди уцелевших документов полицейского досье есть один рапорт, написанный в день смерти Мэрилин. В нем сержант Байрон, опираясь на подсказку своего босса, лейтенанта Армстронга, сообщает:
Телефон мисс Монро, GR6-1890, был проверен, никаких платных (междугородных) звонков за интересующий период времени сделано не было. Номер телефона 472-4830 в настоящее время проверяется.
После обстоятельных бесед с работниками «Дженерал Телефоун», компании, предоставлявшей телефонные услуги Мэрилин, стало ясно, что тот рапорт был полной бессмыслицей. В 1962 году междугородные звонки фиксировались от руки на специальных картонках телефонистом, отвечавшим на вызов на местной телефонной станции и соединявшим звонившего с абонентом. Их складывали в ящики и забирали в полночь семь раз в неделю, после чего доставляли в управление компании. А вызовы с помощью набора диска записывались на желтую бобину и тоже поступали в управление компании. Утром в первую очередь сортировались платные (междугородные) звонки, затем на неделю, а то и больше, они исчезали в бухгалтерии.
«Получить данные теоретически было можно только в короткую пору временного затишья рано утром, — говорит бывший охранник компании. — После этого в течение нескольких дней отыскать их было невозможно, даже если бы сам Дж. Эдгар Гувер потребовал найти их. При соблюдении тех формальностей, которые тогда были у нас, никакой простой полицейский не мог получить сведения о звонках Мэрилин раньше, чем через две недели после ее смерти».
Сержант Байрон отказывается комментировать что-либо, касающееся дела Монро. Как полагают чиновники телефонной компании, его «проверка» одного из телефонных номеров Мэрилин свелась к заявлению отдела охраны, что единственными доступными на тот момент сведениями был соответствующий счет Мэрилин, составленный, вероятно, еще до конца июля, то есть за четыре дня до фатальной ночи.
В то время был порядок, при котором запрос о полицейской проверке в телефонную компанию подписывался самим шефом полиции. Потом, когда бухгалтерская работа с карточками завершалась, офицер мог прийти в телефонную компанию и сделать выписки. Сохранившийся перечень телефонных звонков Мэрилин отражает эту процедуру. Выписки были сделаны две недели спустя после смерти Мэрилин. Они сами по себе тоже дают любопытную информацию.
Составленный для оплаты счета список телефонных вызовов, сделанных Мэрилин с обоих аппаратов в конце июля, включает ряд междугородных звонков, в том числе и в министерство юстиции. В полицейском списке, охватывавшем последние дни жизни Мэрилин, с 1 по 4 августа, указаны только три разговора. Первый, с Норманом Ростеном из Нью-Йорка, состоялся в пятницу, два других вызова — в местечки неподалеку от Лос-Анджелеса. Это довольно странно, поскольку нам известно, что в последние два дня у Мэрилин много было междугородных переговоров. Куда в течение десяти дней, пока полиция не сделала запрос, подевались сведения об остальных звонках?
12 августа в своей статье о «странном давлении» на полицейское расследование репортер Флорабел Мьюир прямо говорила о телефонных звонках Мэрилин: «Полиция изъяла отпечатанный список телефонной компании с теми исходящими звонками». У Мьюир в полицейских делах была набита рука, и она имела хорошие контакты.
Тем временем Джо Хайемс из «Геральд Трибьюн» — как и Мьюир, один из тех немногих репортеров, которые провели мало-мальски серьезное расследование — тоже времени даром не терял и использовал собственные связи. Он наткнулся на нечто сенсационное.
«В утро ее смерти, — говорит Хайемс, — я связался с сотрудником телефонной компании и попросил его скопировать для меня список номеров с ее ленты. За определенную плату он согласился оказать мне эту услугу. Вскоре мой знакомый позвонил мне из телефона-автомата. «Здесь черт знает что творится, — сказал он. — Оказывается, не только тебя интересуют телефонные звонки Мэрилин. Но лента исчезла. Мне сказали, что ее изъяла секретная служба. Я никогда не слышал, чтобы правительство предпринимало такие быстрые действия. По всей видимости, сделать это приказал кто-то наверху».