— Я должна срочно сменить имя, имя Дороти Фрэнсис не должно появиться на афишах, которые могут попасть в руки к Дэйли, — сказала она.
Грейс согласилась с ней, и Дороти, которая за это короткое время успела проникнуться доверием к Уилкинсону, пошла к нему.
— Я должна вам кое-что рассказать, — начала она. — Я жду ребенка.
У него вытянулось лицо. Актрисы постоянно беременны, но обычно умудряются не терять много времени по этой причине. Однако он не был уверен, что и Дороти это тоже удастся, и для него это было ударом. С другой стороны, это могло объяснить ее бегство из Дублина, а такую причину он воспринимал спокойнее, чем возможный скандал в театре.
— Когда? — спросил он.
— Через шесть месяцев.
— Через шесть месяцев? Ну что же, у нас есть немного времени.
Она почувствовала облегчение.
— Я буду работать до последнего момента, но я хотела бы сменить имя.
Он согласился.
— В этом нет большого труда.
— В моих обстоятельствах я предпочла бы, чтобы меня знали как миссис.
— Конечно. Вы не хотите быть Бланд?
— Нет, родственники моего отца возражают против этого.
— И вы не можете носить имя Филлипс, ваша тетушка выступает под этим именем, и будет путаница. Можно назвать вас Джордан, потому что вы только что пересекли реку.
Он пошутил, но она ответила:
— Миссис Джордан. Дороти Джордан. Не хуже любого другого имени.
Так она стала миссис Дороти Джордан.
Успех был грандиозный. Как только она появилась в простом муслиновом платье и чепце и спела песенку Фебы, она уже знала, что успех ей обеспечен. Какое значение имела смерть Каллисты? Она воскресла в прелестном облике Дороти Джордан, которая пела им так прекрасно, что они в восторге не отпускали ее со сцены. Она стояла, принимая их аплодисменты, и думала о том, что наступит день, когда она сможет играть только комические роли, будет петь и танцевать, и ей не придется выступать в пьесах вроде той, в которой она играет Каллисту.
До поры до времени, однако, она радовалась и тому, что имела; она не могла поверить в то, что еще совсем недавно планировала бегство от этого подлеца Дэйли. Если бы этого человека не было на Земле, если бы она не носила в себе его ребенка, она была бы вполне счастлива. Но она будет счастливой, и хотя ребенка ей навязали, она станет любить его, когда он появится на свет. Что же касается ее контракта с Дэйли, то она приложит максимум усилий, чтобы забыть про него. Тэйт Уилкинсон был ею очень доволен.
Жизнь в театре научила ее не ждать слишком многого. В то время, как семья и мистер Уилкинсон радовались ее успеху, некоторые члены труппы совсем не склонны были разделять их энтузиазм. «Кто такая эта Дороти Джордан?» — интересовались некоторые актрисы. «Почему она появилась, неизвестно откуда, и сразу же получила лучшие роли? Как ей удалось добиться успеха у публики? Уилкинсон сделал для нее больше, чем для кого бы то ни было другого в труппе». Старые завистники начали поднимать голову. «Черт бы их побрал, — кричала Дороти. — Они получат то, что заслужили».
— Миссис Джордан, — говорила миссис Смит, одна из ведущих актрис труппы, поддерживаемая не только коллегами, но и мужем, признававшими только за ней право называться «миссис», — миссис, тогда должен быть и мистер Джордан, ибо я могу поклясться, что она беременна.
Миссис Смит сама ждала ребенка и, по собственному признанию, очень этим гордилась. Словом, им не давала покоя миссис Джордан неожиданно появившаяся в их среде, ее небольшой ирландский акцент, который многие находили очаровательным, и тот успех, которым она пользовалась у зрителей. Тот факт, что она была в положении, мог объяснить ее внезапное появление в труппе: она сбежала из театра, где раньше выступала, от позора и сочинила сказку про свое внезапное вдовство. И если она не снизошла до рассказа об этом, то в виду она имела именно ее.
Миссис Смит наблюдала за игрой Дороти, стоя в кулисе, и громко выражала свое мнение. Дороти смеялась: у нее всегда была возможность делать то же самое. Миссис Смит передразнивала Дороти, исполняя «Мелтонские устрицы» и песенку Фебы, но потерпела полное фиаско, ибо ее голос не имел ничего общего с голосом Дороти. Она говорила каждому встречному, что Дороти — беспомощная артистка.
Грейс была в ярости и вступила в борьбу на стороне дочери. Она приходила на спектакли и тяжело вздыхала при каждом появлении миссис Смит на сцене, спрашивая у соседей, что будет с театром, в котором выступают такие актрисы. Тэйт Уилкинсон не вмешивался в эти сражения, ибо считал их обычным делом в театре.