— Да я это — за алхимическими афродизиаками зашёл. Но — мне не горит. Может, зайду позже.
— Ну зайди, — не сводя с него взгляда, ответил рыжий.
— Угу, — жандарм неловко кивнул. — Ну, я пошёл, — нервно хохотнул. — Бывайте.
Никто не ответил блюстителю правопорядка. Все ждали, пока за ним закроется старая дверь.
— Хлюпик, что б его… — сплюнул под сапоги лысый.
— Слыхали? — криво усмехнулся рыжий, — за афродизиаками припёрся. У него ещё и хер не стоит.
Все снова заржали, кроме старика.
— Ты видишь… — облокотился на прилавок зачёсанный, — какие тут ходят стражи порядка? Разве он защитит тебя от проблем? Защитит, м-м-м?
— Нет… Конечно, не защитит он меня…
Задрожал всем телом старик и замолчал, поджав губы. Взгляд его белёсых глаз упёрся в пол.
Проклятье… Он лишь старый торговец, который сводит концы с концами. Что он может заплатить им? Теперь понятно, чего он так упирался с табличками для формаций.
У меня отпало любое желание с ним торговаться. Но проснулось другое. Я гневно выдохнул.
Это — мне совсем не нравится. Подобные им уроды, что собирают дань с не самых богатых людей, хуже тварей. То же делала церковь в моё время. И плевать они хотели, что храбрый муж погиб в их же войне, а жена с тремя детьми остались без кормильца. Плати — Богам требуется золото! Твари!
Был бы в собственном теле, испепелил всех троих одним лишь взглядом. Разум искал варианты, как поступить. Моё естество кричало помочь, а вот опыт шептал другое. Всю несправедливость я не искореню в мире. Для этого нужна сила и куда большая, чем в прошлый раз…
Я стиснул зубы, рефлекторно схватился за край деревянного стеллажа и сжал. Дерево предательски скрипнуло. И это случилось именно тогда, когда все молчали. Я увидел, как рыжий приподнял голову, явно услышав звук. Он слегка повернулся в мою сторону, но меня не заметил и вновь перевёл внимание на старика.
Я же стал тихо и глубоко дышать, чтобы взять себя в руки и восстановить душевное равновесие. Ум и сердце должны быть холодными, чтобы добиваться своих целей. Эти твари получат!
— Хорошо, что ты понимаешь, — улыбнулся зализанный, а в следующее мгновение резко выбросил руку и схватил старика за грудки его чёрного длинного балахона, потянул на себя так, что торговец навалился животом на прилавок. — Короче, в Храмовом квартале все платят Главному. И пох, мало ты зарабатываешь или много. Ты платишь. Ясно? За это Главный защищает. Ясно? Ясно, я тебя спрашиваю? — проорал последнюю фразу громила и поднёс к лицу старика руку.
На тыльной стороне ладони, сжатой в кулак, прямо на коже загорелась красная пентаграмма. Я понял, что зализанный тоже маг. Да не простой. Он использовал атакующую разновидность печати.
— Чё молчишь, старикашка? — прорычал рыжий. — Он ведь разобьёт тебе черепушку, как один из твоих глиняных горшков.
— Я понял! Понял!.. — жалостливо взвыл старик. — Деньги будут послезавтра!
— Сегодня! До конца дня! Если в двенадцать ты лично не будешь у Главного, мы сожжём всю твою лавку до тла вместе с тобой идиотом.
— В Храмовом квартале, — хмыкнул лысый, — либо платят Главному, либо горят.
— Я… Я, ик, постараюсь!
— Давай уж.
Зачёсанный отпустил продавца, и тот сразу отпрянул от прилавка. Тяжело дыша, старик схватился за грудь. Ещё помрёт от сердечного приступа…
— А это, — улыбнулся лысый, — тебе напоминание.
Он размахнулся и кулак с печатью объяло желтоватое магическое свечение. Безволосый грохнул рукой о прилавок так, что древесина лопнула, словно от удара боевого молота. Щепки разлетелись в стороны. Старик закрыл лицо руками.
— Доброго вам дня, господин Родион. Не болейте, — засмеялся громила.
Остальные подхватили, направляясь к выходу.
— О! — вдруг обернулся рыжий. — Слушай, друг… — он торопливо вернулся к перепуганному старику, — а ты не знаешь вот этого засранца?
Рыжий извлёк из внутреннего кармана куртки кусок картона.
— Это фотопортрет мелкого ублюдка, что утром искалечил моего младшего брата. Этот урод сжёг кожу ему на лице. Подонок владеет магией и мог ошиваться у тебя в лавке. Бывал у тебя такой или нет?
Я понял, что речь идёт обо мне. Младший брат? Ну что ж… Сходство налицо. Оба конченных ублюдка…
Старик молчал. Беззвучно открывал и раскрывал рот. Потом метнул взгляд туда, где был я. Мы на мгновение заглянули в глаза друг другу, и я направил энергию из источника к точкам выхода на случай, если лавочник меня выдаст. Напрягся и раскалил ладони.
— Нет, простите, — выдохнул старик. — Я не знаю его. И никогда не видел.
Рыжий изменился в лице. Надменное выражение тут же исчезло. Он нахмурился и скривил тонкие губы.