Сатана замешкался.
— Это… это то, чего ты хочешь?
Карл пожал плечами, стаскивая джинсы с кровати.
— Наверное. Но теперь уже неважно. Правда?
Сатана нахмурился, глядя на помощника.
— Если хочешь, можешь открыть пекарню.
Карл пристально посмотрел на него.
— Что?
Сатана смущенно потер затылок.
— Ну, ты весь день сидишь и ждешь моего возвращения. Чем ты занимаешься, пока меня нет?
— В основном я сижу и прокручиваю в голове всю свою жизнь, размышляя, почему мой отец меня не любил и не приходил на мои футбольные матчи. Что если бы я не стал поджигателем или…
— Ты можешь открыть пекарню.
Карл изумленно уставился на Сатану.
— Могу? Но… но это так мило.
— Я могу быть милым, когда захочу, — пробормотал Сатана, ненавидя то, как оборонительно он прозвучал.
— Знаю, — быстро сказал Карл, позабыв про джинсы. Он уже давно привык к наготе Сатаны, хотя ему потребовалось немало времени, чтобы смириться с тем фактом, что у Сатаны был очень большой член. — Но это же… — Карл покосился на Сатану. — Сир, Вы хорошо себя чувствуете? В последнее время Вы… очень любезны.
— Неправда!
Карл побледнел при виде огненного нимба, вспыхнувшего над головой Сатаны.
— Сир, я не… не хотел Вас обидеть.
Сатана медленно выдохнул через нос, и нимб исчез.
— Забудь. Это была плохая идея.
— Нет-нет, — затараторил Карл. — Идея… хорошая. Я бы с удовольствием открыл пекарню, если Вы считаете, что сможете днём обойтись без меня. Работы будет много, но я думаю…
— Может, и не целую пекарню, — сказал Сатана, пытаясь взять себя в руки. — Ну, например, тележку с выпечкой. Или что-нибудь в этом роде.
Карл энергично закивал.
— Это ещё хуже. И насмешка над моей заветной мечтой. Спасибо. Мне бы очень хотелось иметь тележку. Или что-нибудь в этом роде.
Сатана почувствовал себя немного лучше.
— Её будет тяжело и трудно передвигать.
— Колёса могут быть квадратными, — услужливо подсказал Карл.
— Верно. Квадратные колёса. И у тебя всегда будет то, чего не хотят другие.
— О-о-о, — выдохнул Карл. — Пришлось бы извиняться и давать скидки на другие товары для компенсации. Звучит совершенно ужасно.
— Да, — удовлетворённо произнёс Сатана. — Именно. И ты будешь продавать кейк-попсы — самые бессмысленные кондитерские изделия за всю историю существования мира.
— Правда? — спросил Карл. — Почему они вообще существуют? Это же тортик на палочке. Кто, чёрт возьми, выпекает что-то подобное?
Сатана почувствовал себя лучше. Он терпеть не мог, когда люди называли его милым. Он был совсем другим. Он Повелитель Тьмы. Змей в саду Эдема. Враг всего рода человеческого. Он не милый. Не любезный. Он монстр, который преследовал сны невинных людей. Он сдирал плоть с костей и пил кровь людей, пока те молили о пощаде.
(Хотя, как напомнил внутренний голос, на самом деле он больше не пил кровь, потому что она вызывала изжогу. Старость не в радость!)
— Хорошо, — сказал Сатана. — Тогда ты можешь купить тележку с квадратными колёсами. Сегодня я отдам распоряжение. Я только что получил новые бланки, которые с нетерпением ждал, и позже всё оформлю.
Карл усмехнулся, глядя на него снизу вверх.
— Благодарю Вас, сир.
— Неважно, — пробормотал Сатана. — Одень меня.
Пока Карл суетился вокруг, Сатана стоял перед зеркалом и изучал себя. Он согнул руки, наслаждаясь тем, как позёрски это выглядело. Его тело было крепким, и хотя он немного расслабился и чуток набрал вес, ему начинали нравиться небольшой животик и толстые, упругие бедра. Сатана оглядел ярко-красную кожу, под которую сложно было подобрать одежду (он ненавидел вещи, негармонирующие с цветом кожи), но он смог полюбить себя таким, какой есть. Он даже не помнил, как выглядел на Небесах, хотя Бог всегда быстро напоминал ему, что он был мускулистым твинком. И хотя Сатана никогда не любил ярлыки, но иногда задавался вопросом, не стал ли он теперь медведем, которого можно назвать папочкой. Он никогда не произносил этих слов вслух, уверенный, что потом никогда не перестанет слышать это от других.
И всё же он выглядел не так уж плохо, по крайней мере, так он себе говорил. Рога на его голове были чёрными и острыми, зубы белыми и прямыми, и хотя нос был немного великоват, с тех пор как он сделал пирсинг септума, Сатана остался доволен своим внешним видом.
— Папочка-медведь, — пробормотал он себе под нос.