Мужчина зло посмотрел на Ривалена, его ладонь сжималась и разжималась на рукояти меча.
— Шадовар не лучше.
Ривален улыбнулся.
— О, тебя потрепал мир, Сэйид. Я прекрасно это вижу. Я знал множество таких же, как и ты.
В его памяти возник Тамлин Ускеврен, боль которого Ривален использовал, чтобы обвести юношу вокруг пальца.
— Мир обошёлся с тобой жёстко. Надежда пропала. Появилось отчаяние, сменившееся горечью. Неудивительно. Ты устал от невзгод. Когда–то со мной было так же. Госпожа позволила мне сбросить этот груз.
Сэйид покачал головой, отвёл взгляд, но Ривален заметил, как что–то пробуждается за маской безразличия.
— Госпожа? Шар?
Он произнёс это имя как многие другие — приглушённым, полным опаски голосом.
Ривален шагнул ближе к Сэйиду, они оказались лицом к лицу, Сэйид был пойман в тени Ривалена.
— Шар, да. Госпожа потерь знает твою боль. Какую ношу ты несёшь, Сэйид, брат Зиада? Я её слуга. Исповедайся мне.
Сэйид сглотнул.
— Нет. Эта ноша — моя.
Ривален признавал упрямство этого человека.
— Поделись ею. Возможно, я смогу облегчить её вес.
Сэйид выпятил подбородок.
— Мне не нужна помощь.
Ривален понимал, что Сэйид держится за последние остатки упрямства. Он видел потенциал в этом человеке, возможную пользу. Его отчаяние и горечь были глубоки, возможно даже глубже, чем у Бреннуса. Шар привела его к Ривалену, и Сэйид был всего лишь в шаге от того места, где он ему требовался.
— Что ж, хорошо, — сказал Ривален. — Удачи тебе.
Он повернулся и заскользил прочь, оставляя Сэйиду всего несколько секунд.
— Ты покидаешь нас? — бросил тот ему в спину.
— А какое мне до тебя и твоего проклятого брата дело, Сэйид?
Ривален начал собирать вокруг себя тени.
— Подожди! — позвал Сэйид, и Ривален по голосу мужчины понял, что получил его. Он позволил ладони скользнуть по священному символу госпожи, который носил на цепочке на шее.
— Ты сказал, что можешь помочь, — сказал Сэйид.
— Я сказал «возможно». Ты ещё не рассказал о своей беде.
— Моей беде, — сказал Сэйид и начал раздражённо шагать туда–сюда. — Моей беде.
Ривален ждал, позволив событиям идти своим чередом.
Сэйид зашагал по кругу, как животное, испытывающее сдерживаемый гнев. Его голос повышался по мере того, как он говорил.
— Моя беда в том, что я больше не человек. Я не чувствую вкуса пищи или напитков. Я не получаю удовольствия от прикосновений женщины! Я не чувствую ничего! Ничего! Даже боли!
Прежде чем Ривален успел что–то сделать, Сэйид провёл остриём меча по руке. Он даже не моргнул. Из раны потекла кровь, но лишь на мгновение, прежде чем рана затянулась. Он показал Ривалену руку. На ней и следа не осталось.
— Я не живу, но умереть тоже не могу. Сможешь помочь мне с этим, шадовар? Сможешь? Убей меня, если да!
Ривален подумал об оке Шар, о «Листьях одной ночи». Он шагнул ближе и положил руку Сэйиду на плечо.
— Я могу тебе помочь. Действительно могу.
Сэйид поднял ясный взгляд мёртвых, как у трупа, глаз.
— Мне нужна… помощь.
Ривален повернул Сэйида лицом к его превращённому брату.
— Ты получишь её. И в процессе поможешь мне. Сделаешь это, Сэйид? Поможешь мне? Поможешь госпоже?
Ривален почувствовал, как тело Сэйида вздрогнуло от этой просьбы, но мужчина отсутствующе кивнул.
— Как именно?
— Небольшое, но важное дельце. Мне нужно, чтобы ты прочёл кое–что, вот и всё.
— Прочёл?
Этот человек был потерян, сломлен, бездушен настолько, насколько вообще может быть бездушно живое существо. Он был именно тем, что требовалось Ривалену. Он подходил даже лучше Бреннуса.
— Объясню в своё время. Но сейчас ты должен сделать кое–что другое.
Он кивнул на костяного дьявола.
— Убей его. Убей то, что осталось от твоего брата. Убей то, что осталось от прежней жизни, от жизни до этого мгновения.
Покачав головой, Сэйид попытался отступить, но Ривален крепко держал его, вокруг клубились тени.
— Это мой брат. Я не могу. Я не стану.
Ривален крепче сжал его плечо. Человек, который мог чувствовать боль, вскрикнул бы. Сэйид не отреагировал.
— Действительно, это твой брат, но ты должен сделать, как я говорю. Он — инструмент Мефистофеля, Сэйид, а Мефистофель вас с братом предал. Но ты получишь свою месть. Я обещаю. Ты увидишь, как Мефистофель страдает. Но сначала ты должен сделать то, что я прошу.
Сэйид смотрел на костяного дьявола, которого держало заклинание Ривалена.
Его требовалось подстегнуть, и Ривален так и поступил.