Ривален опустился на колени, продолжая держать в вытянутой руке борющегося Кейла, и прикоснулся к Васену.
Глаза Васена резко распахнулись, расширились, когда он увидел Ривалена и Кейла. Он потянулся к мечу, но ножны были пусты. Ривален схватил его за руку, рывком поднял на ноги и бросил на колени у сгорбившейся перед оком Шар фигуры.
— Читай, — приказал Ривален. — Ты же явился сюда, чтобы прочесть это?
Васен оглянулся на него, на Кейла, в тенях его глаза светились жёлтым.
— Думаешь, я не знаю, зачем вы пришли? Думаешь, я не знаю о планах Маска? Я знал всё это время. Знал всё. Вы рискнули всем, чтобы явиться сюда и прочесть «Листья». Так давайте послушаем.
Ривален тряс Кейла, пока говорил. В глазах задыхающегося Кейла появились искры. Его зрение сузилось, превратилось в тоннель, и в конце тоннеля был его сын.
— Читай! — крикнул Ривален. — Читай вслух.
Магия пропитывала его слова, превращая приказ в принуждение.
Васен повернулся и медленным, монотонным голосом принялся читать слова, записанные на спине сгорбленной фигуры, слова «Листьев одной ночи».
Ривален снова встряхнул Кейла.
— Слушай. Слушай, что произносит твой сын, Кейл.
Подчиняясь заклинанию Ривалена, Васен бормотал кощунственные слова, надиктованные самой Шар. От их звука Кейл моргнул, его ушам было больно. Пока Васен читал чёрные слога, око Шар стало вращаться быстрее. Оно излучало неприятный, диссонансный гул.
Кейл отчаянно пинал и бил Ривалена. Обычный человек от таких ударов потерял бы сознание или умер, но на Ривалена они не оказывали никакого эффекта. Кейл едва мог дышать. Он терял сознание.
Ему нужно было сбежать. Прежде чем потерять сознание, он позволил себе почувствовать тени вокруг, на всей площади. Он ухватился за них, стянул их к себе, и переместился сквозь них в другой конец площади, во тьму позади рухнувшей статуи. Там он рухнул на землю, задыхаясь, моргая. Тьма текла с его кожи. Эссенция тени начала исправлять ущерб, нанесённый Риваленом его горлу.
Он выглянул из–за статуи, чтобы увидеть, как Ривален раскинул руки и закричал в тёмное небо.
— Смотри, Кейл! Смотри, как твой сын приближает конец! В «Листьях» не записано никакого момента слабости! Я прочёл их! Слышишь меня? Там лишь мгновение триумфа! Ты слышишь, Кейл! Слышишь!
Око Шар расширилось, завертелось быстрее, и гул превратился в рёв, похожий на оглушительный рёв прибоя. Площадь задрожала. Насколько знал Кейл, дрожать вполне мог весь Торил. Исходящая из ока сила пропитала воздух. Повсюду взрывались маленькие шаровые молнии. Едкий дым смешивался с тенями, и всё это звучало эхом однажды посещённого Кейлом мира, мира, уничтоженного Шар.
Он пережил собственную смерть лишь для того, чтобы увидеть, как гибнет мир.
Ривену потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Он позволил божественной силе ударить из него во всех направлениях. Дьяволов отбросило от него на расстояние броска копья, как сухие листья на сильном ветру. Он встал, тени змеились вокруг, и встретил Мефистофеля лицом к лицу.
Архиизверг приземлился на поле битвы в двадцати шагах от Ривена. Его глаза пылали красным от ненависти, его руки мерцали от опутавшей их энергии, медленные взмахи его крыльев обещали Ривену смерть.
— Больше не мог ждать, да? — насмешливо спросил Ривен. Он сунул сабли в ножны. — Перестарался, да? Асмодей разозлился на свою карманную собачку?
Мефистофель гневно нахмурил лоб.
— Ты ничего не знаешь, смертный, и не заслуживаешь украденной тобой силы. Ты даже не знаешь, как ею пользоваться. Будет даже справедливо вырвать её из твоего тела, пока ты будешь кричать.
Ривен ухмыльнулся, тени злым облаком кипели вокруг него.
— Ну и визгливо же ты лаешь, собачонка. Гав–гав.
Мефистофель взревел, взмахнул крыльями и бросился на Ривена. Вокруг архидьявола трещала сила, под его весом прогибалась земля.
Ривен ждал, ждал, готовился, и в последний момент швырнул себя на Мефистофеля. Вместо того, чтоб уклоняться от хватки архиизверга, он схватил руки Мефистофеля собственными. Они закружились, вцепившись друг в друга, пытаясь заполучить преимущество. Тёмная сила потекла в Ривена, обожгла его кожу. Он скорчился от боли. Тени, бурлившие вокруг человека и дьявола, потемнели, углубились.
— Эй, — сказал Ривен сквозь боль.
Мефистофель вопросительно посмотрел на него.
Ривен оскалился.
— Давай покатаемся.
Тени стали чёрными, как чернила, и перенесли их обоих в Ордулин.
Глава пятнадцатая