Магадон вздохнул и зарядил стрелу достаточным количеством энергии, чтобы завалить лошадь. Острие засияло злым, горячим красным светом. Он выбрал точку между глаз дьявола и приготовился спустить тетиву.
Прежде чем он смог выстрелить, Ривен шагнул сквозь тени, пересёк комнату единственным шагом. Он появился перед дьяволом, сабли висели в ножнах. В руках у него была тонкая петля из живой тени.
Он увернулся от удара когтей удивлённого изверга, развернулся и захлестнул теневой струной горло противника. Прежде чем дьявол смог отреагировать, Ривен заскочил ему на спину, обхватил ногами и натянул свою удавку.
Дьявол попятился, широко раскрыв глаза, хрипя, пытаясь втянуть в себя воздух. Из раны в горле летели капли крови. Он закружился, потянулся за спину, пытаясь достать когтями Ривена, зашатался по комнате, натыкаясь на столы, стулья, шагая сквозь огонь. Ривен сидел у него на спине в спокойной, смертоносной тишине, теневая гаррота продолжала душить изверга.
Магадон расслабился, положил лук на стойку, и его тело с внезапностью молнии вдруг пронзила боль. Из живота наружу показался кончик чёрного меча и залил барную стойку кровью. Он задохнулся, закричал, непонимающе глядя на тёмную полосу стали, торчащую из его кишок. Рот заполнялся кровью. Он закашлялся. В глазах помутнело.
— Дерьмо! — услышал он крик Ривена. — Магз!
— Я в порядке, — попытался сказать он, но это было не так, и вместо слов он издал только кровавый клёкот. Он опёрся ладонью о залитую кровью стойку, чтобы устоять, когда колени начали подгибаться. Одежда уже пропиталась кровью, а все мысли прогнала боль.
Сзади раздался смешок.
Он повернул голову — казалось, это заняло целую веность — и увидел мужчину–дьявола, стоящего позади него и сжимающего тёмный клинок, на котором повисло умирающее тело Магадона. Это был не очередной загребала. Он казался почти человеком, не считая фиолетовой кожи и торчавшей из головы пары тонких рожек. Его стройное тело облегали тени и кожанные доспехи. Магадон узнал род дьяволов, которых другие дьяволы использовали как тайных убийц и ассассинов. Должно быть, он проник в таверну вместе с загребалами, невидимый или окутанный тьмой. Магадон его не заметил. И дьявол убил его.
— Ривен, — попытался произнести Магадон, но прозвучало только кровавое бульканье. Он попытался сфокусировать взгляд, но его глаза не могли оторваться от лица изверга, его красных глаз и клыкастого рта.
Изверг улыбнулся и повернул меч в животе Магадона, затем вырвал клинок, задев им рёбра, расширив рану. Из разреза хлынул тёплый ручей. Магадон закричал, и онемение сменилось болью.
Он отчаянно уцепился за боль, сфокусировался на ней, мгновение жил в её сердце, мгновение, в которое он не обращал внимание на кровь и экскременты, текущие из дырки в его теле. Он схватил дьявола ослабевшими руками. Магадон покачнулся, зашатался и упал бы, не схвати он дьявола за запястье.
Тот попытался стряхнуть его, но Магадон держал крепко. Дьявол замахнулся мечом для нового удара, но прежде чем он успел его нанести, Магадон превратил свою волю в копьё и вонзил его в разум противника.
Дьявол немедленно почуял опасность. Он стал сопротивляться мысленному вторжению, попытался стряхнуть руку Магадона, но отчаяние противника только укрепило Магадона физически и ментально. Его ногти вонзились в кожу дьявола, а разум вонзил психический крюк в сознание врага.
Дьявол снова ударил его, но Магадон не чувствовал боли. Удара он тоже не почувствовал, только услышал, как клинок разрезает его плоть и органы, скрежещет по костям. В глазах вспыхнули огни, искры, потом наступила тьма. Он терял сознание, падал, но всё равно сильнее уцепился за разум изверга и установил с ним эмпатическую связь. Почувствовав, как возникла прочная связь, как между ними появился психический мост, он ухмыльнулся, чувствуя во рту кровь, и перенёс через эту связь раны и всю до последней искорки боль в его разрушенном теле.
Глаза изверга стали широкими, как монеты. Он уронил меч, и клыкастый рот распахнулся в вопле боли. Тени бурей сумрака завертелись вокруг него. В животе у дьявола открылась неровная дыра, хлынула кровь, а дыра в Магадоне закрылась и болезненно зажила.
— Это тебе, ублюдок, — прохрипел Магадон, вливая свою агонию в гибнущего дьявола. Он отпихнул тварь назад, и изверг ударился о стену, опрокидывая кружки, пытаясь запихнуть внутренности обратно в свой живот.