По равнинам рыскали монстры. Время от времени Магадон слышал вой и рычание вдалеке, иногда замечал краем глаза движение. Часто он накладывал заряженную стрелу на тетиву лука, но стрелять ни разу не пришлось. Существа, что бродили во тьме, не трогали его. По мере того, как он преодолевал лиги, зов Источника становился сильнее. Приближаясь, Магадон чувствовал скрытую нотку в его притяжении, потаённую грусть. Разум Источника казалася сонным и подавленным. Магадон не понимал этого. Приближаясь к Источнику, ощущая его силу во всей её полноте, Магадон начинал нервничать. Он боялся, что снова потеряет себя в этой силе. Но к тому времени, как он на самом деле заметил вдалеке Саккорс, тёмную звезду в освещённом молниями небе Сембии, он уже знал наверняка, что сможет сопротивляться притяжению. Он сможет использовать Источник, по–прежнему оставаясь собой. Однажды использование Источника сломало его, разбило на части, но заново собранная личность была сильнее оригинала.
Вокруг летающей горы, на которой стоял Саккорс, сновали мелкие тёмные фигуры. Издалека они казались крошечными, но Магадон знал, что это — шадоварская кавалерия на чешуйчатокрылых везерабах. Похоже, Источник наконец полностью почувствовал его, и зов стал почти жалобным. Источник хотел, чтобы Магадон приблизился, хотел усилить их связь.
Магадон осмотрел сосновую рощицу прямо под летающей горой и обратился к резервам своей силы. Блеклый оранжевый свет охватил его голову, и в избранной точке прямо под Саккорсом заблестело мерцающее зеркало. Он активировал магию разума, и она мгновенно переместила его в рощу под Саккорсом. Гора парила над ним, большая и зловещая. Где–то в её центре находился Источник.
Магадон открыл разум и позволил притяжению Источника омыть себя, позволил частице его силы, его древнего сознания, стать частью своего собственного разума. Он сразу же ощутил, что мощь Источника не уменьшилась, но потеряла остроту, и мгновенно всё понял.
Источник звал его всё это время, сотню лет посылал ментальную энергию в мир в отчаянной попытке дотянуться до него. Он скучал по Магадону. Он хотел, чтобы Магадон был рядом.
Почему? спросил маг разума, но уже знал ответ. Источник погибал, его сознание медленно угасало. Что хуже, оно знало о своей неотвратимой гибели, о медленном распаде разума. Оно боялось. И оно было одиноко, его окружали существа, не понимавшие и не способные соединиться с ним.
Мне так жаль, сказал Магадон.
Страх и печаль Источника кулаком сжали его грудь, завертели в своём вихре, окатили его волной. Он сел на ложе из сосновых иголок, обхватил руками колени и зарыдал.
Сотню лет Источник хотел, чтобы он пришёл к нему, а Магадон не отвечал.
Магадон подвёл его.
Прости меня, сказал он.
Источник простил. Всё, что Источник чувствовал — это привязанность к нему, соединявшую их связь, и сочувствие Магадона смягчило его печаль и приглушило страх. Угасая, Источник радовался другому разуму, который мог составить ему компанию, как страдающий от жажды радуется глотку воды. Источник просто не хотел умирать в одиночестве.
Я всё время буду с тобой, пообещал Магадон. Когда город начнёт двигаться, я отправлюсь следом. Я не брошу тебя.
Он почувствовал благодарность. Он обустроил себе место на земле под летающим городом, скрытый своей магией и соснами, и составил общество древнейшему разуму, который когда–либо встречал.
Патрули Шадовар появлялись и исчезали, иногда — кавалерия на везерабах, иногда — пешие солдаты, но никто его не замечал. На протяжении дней и ночей Источник многое показывал ему — события из прошлого, возможные версии будущего, потоки несвязных бессмысленных видений, которых Магадон не понимал.
Пока он блуждал по предсмертным мыслям Источника, время текло для него странно. Сознание Источника приобретало странные формы, устанавливало странные связи, переходило от экстраординарного к обыденному. Магадон начал понимать, что в первый раз потерял себя в Источнике не из–за злобы самого Источника, а из–за его одиночества. Это был голый разум без тела, и он так сильно хотел ментальной и эмоциональной близости, что его обширное сознание просто подавило сознание Магадона. Тогда он был не готов. Но с тех пор прошёл целый век, и сейчас он был способен с этми справиться. За мгновения Магадон проживал целые месяцы и годы, за часы — целые жизни, смеялся, плакал и гневался. Но всегда сохранял свой рассудок, свою личность, и не забывал о своей цели.