Рот Эрдана закрылся с громким звуком. Глаза священника расширились, он согнулся пополам и вцепился в собственное лицо, застонал, не размыкая губ, как будто их запечатали.
— Жрецы, — с отвращением сказал мужчина, качая головой. Свет его трубки снова угас, и его окутала тьма.
— Освободи его, — сказал Деррег, кивнув на Эрдана, и сделал шаг к неизвестному мужчине. Младенец у него на руке застыл неподвижно.
Мужчина сделал длинную затяжку, и свет углей показал его улыбку.
— Ладно. Он свободен.
Эрдан открыл рот, задохнулся.
— Во имя света!
— Это вряд ли, — сказал мужчина. — Но бояться вам не следует. Я здесь не ради вас двоих.
Он кивнул на Васена.
— Я здесь ради него.
Деррег крепче прижал мальчика к груди. Неподвижность младенца была почти зловещей, его жёлтые глаза мерцали углями. Деррег вспомнил слова Варры о тёмном человеке, который изменил мальчика. Он сильнее сжал меч.
— Ты отец ребёнка?
Мужчина выдохнул дым и шагнул ближе к ним, сбросив частицу цеплявшейся к нему тьмы. Он двигался с точностью умелого бойца. На поясе у него висели парные сабли, и рукоять меча покрупнее, висевшего за спиной, торчала у него над плечом. Его здоровый глаз посмотрел не на Деррега, а на Васена, потом на Варру. Деррег ничего не мог прочесть по его лицу.
— Ты отец? — повторил Деррег. — Тёмный человек?
— О, я действительно тёмный человек, — мужчина мягко улыбнулся. — Но отец не я. И я не тот тёмный человек, о котором ты говоришь — не совсем, по крайней мере.
Внезапно он оказался прямо перед Деррегом. Разве он пересекал комнату?
Мужчина протянул палец к Васену — мальчик по–прежнему не шевелился — но остановил руку, не коснувшись младенца. Струйка тени потянулась из кончика его пальца и коснулась Васена, на миг связав мужчину и ребёнка, возможно, пуповиной несколько иного сорта.
— Как необычно, — сказал мужчина и убрал палец.
— Что такое? — спросил Деррег, поворачиваясь так, чтобы закрыть младенца от прикосновения незнакомца.
— Его отцом был Эревис Кейл, — сказал тот, не отрывая взгляда от мальчика. — И я искал этого ребёнка… вот уже некоторое время.
Деррег услышал эхо далёкой боли в том, как мужчина произнёс имя Кейла. Он знал это имя, конечно же. Его отец, Регг, который видел, как Кейл уничтожил бога в битве у Саккорса, часто говорил о нём.
— Эревис Кейл? Спутник Абеляра?
Тени взметнулись вокруг чужака. Его губы презрительно скривились.
— Спутник? Так его запомнили? — он покачал головой. — Вы потеряли больше половины мира из–за Волшебной Чумы. И потеряете ещё больше, если цикл пойдёт своим чередом.
— Цикл? — спросил Деррег.
— Ты Дразек Ривен! — взволнованно воскликнул Эрдан. — Во имя света, ты и вправду он!
Мужчина наклонил голову.
— Отчасти.
Деррег не понял этого загадочного комментария. Имя Ривена он тоже слышал в историях.
— Ты не можешь забрать ребёнка, Дразек Ривен. Я дал слово.
— Думаешь, ты сможешь мне помешать? — спросил Ривен.
Деррег моргнул, облизал губы, но не отступил.
— Нет. Но я попытаюсь.
Ривен придвинулся ближе, вгляделся в лицо Деррега. Его дыхание пахло табачным дымом.
— Я тебе верю. Это хорошо.
— Ты не постарел, — выпалил Эрдан, придвинувшись ближе к Ривену. От любопытства его морщинистое лицо приобрело вопросительное выражение.
— Ты не шадовар?
Ривен повернулся лицом к Эрдану и жрец побледнел, отступил.
— Моё родство с темнотой куда глубже, чем у Шадовар, жрец. И я не стану повторять совет держать рот на замке. Ты всего лишь свидетель, ничего больше.
Глаза Эрдана распахнулись ещё шире, но рот всё–таки закрылся.
— Ты знал моего отца, — сказал Деррег. — Иногда он о тебе упоминал.
— Только иногда, да? — Ривен со слабой улыбкой затянулся, в его единственном глазу мелькнул призрак воспоминаний. — Признаю, меня это не удивляет.
— Когда мы говорили о тех днях, больше всего он рассказывал о Властелине рассвета Абеляре.
— Властелине рассвета? — Ривен поднял взгляд, глядя куда–то мимо Деррега. Его брови нахмурились, пока он боролся с воспоминаниями. — Это ещё что? Священный титул какой–то?
— Конечно священный, — сказал Эрдан настолько резко, насколько осмелился. — Его гробница находится в этом аббатстве. Посмотреть на неё стекаются паломники со всего Фаэруна.
— Ты… подвергаешь сомнению его святость? — произнёс Деррег.
Ривен хмыкнул.
— Для меня он был простым смертным, а смертные святыми не бывают.
— Ты богохульствуешь!
Ривен ухмыльнулся.