- Послушайте! – поднялась с земли Люси, и взяла под руку Джека, с трудом стоявшего на своих двоих, – Если вы все еще люди, и вы верите в жизнь… - она заплакала.
Джек увидел, как рядом с Брюсом стали еще двое мужчин. Официальная часть начинается. Она должна была начаться еще до того, как ее начал оттягивать Марк, все еще прилипший к земле от боли в десятке метрах от них. Мужчины словно отгородили родителей от него. Словно те первыми отправятся на встречу с богом. Пусть их сын видит это. Почему нет? Джулиан сам сказал об этом:
- Вы желаете покаяться? Молвить последнее слово?
Подул сильный поток ветра, который чуть не снес с ног Джека. Люси обняла его покрепче, тихо плача ему в грудь. Снова поток, и в этот раз Джек не устоял, снова упав на колени. Люси вместе с ним. Продолжала обнимать его. А Джек смотрел в глаза Джулиана, приблизившегося к нему. Прилип к его взгляду, заметив, как боится он. Впервые за столько лет он разглядел в его глазах это. Разглядел бы раньше, пошел бы за ним на этот остров? Поверил бы ему? Этим глазам, которым, как признавал сейчас, кощунственно было верить. Он сказал:
- Я не буду молить тебя о пощаде. Но я задам тебе вопрос. Если ты ответишь на него честно, я приму от тебя смерть, как должное. Ответишь?
Джулиан молчал.
- Ответишь? – продолжал Джек. – Как из праведника обратился ты в тирана? Мы верили тебе. Мы думали, ты лидер. Пошли за тобой на этот остров, думая, что миру приходит конец. Бежали от войны. Искали здесь спасения. Но иногда я вижу корабли. А как-то раз я видел в ночном небе красно-зеленые огни. Мы сами отгородили себя от спасения и обрекли себя на смерть. И ты ее проводник! Ты ее мессия! Никак не божий голос!..
- Лицемер! – показав пальцем, выкрикнул Джулиан. – Пусть твой сын увидит смерть такого лжеца, коим оказался ты, безбожник. Волк в овечьей шкуре. И жена твоя, поддерживающая тебя все это время. Проклинаю вас, Джек и Люси Лоуэллы именем Господа Бога, и да свершу я волю его…
Один из мужчин поднял Марка с земли, взяв его за голову, держа ее так, чтобы он видел все происходящее. Марк тяжело дышал. Почки его сильно болели. Ему было трудно двигаться и сопротивляться. На его глазах стали появляться слезы при виде того, как его родителей насильно стали подводить к утесу. К горлу стал подниматься ком из груди. Что за варварство? Неужели никто этого не остановит? Почему все мирятся с этим на протяжении вот уже полтора десятка лет? Этот мир ужасен. Их мир… Они стали его заложниками добровольно. Как же он переменчив… Марк ненавидел этот остров больше всего. Что-то кричал, но сам не понимал и ничего не слышал, что именно. В ушах его образовался беззвучный фон. Темнота стала вдруг давить ему на глаза. Словно он падает в обморок от осознания происходящего. Мужчина бьет его по щекам, видя, как он падает. Джулиан поворачивает голову и видит, как голова Марка повисает к земле.
- Быстро верни его в сознание! – кричит Джулиан мужчине.
Тот снова бьет Марка по щекам. Его глаза открываются. Он словно ничего не понимает, но затем Джулиан видит, что он остается в том измерении, из которого чуть не выпал. Он осознает. Даже начинает снова кричать. Ругань. Брань. Самые кричащие слова в сторону Джулиана. Уже не пытается убедить в истинности своих слов. Просто кричит, как кричит человек, видя, как на него мчится поезд, и смерть его неминуема через мгновение, которое он не в силе преодолеть.
Марк схватился за пятно на лбу, которое вдруг заболело. Снова посмотрел на край утеса, на котором стояли его родители и пара мужчин с Брюсом. Люси обнимала Джека так, словно не хотела расставаться с ним перед падением. Уж лучше вместе кануть в бездну. Она смотрела на Марка через плечо Джека, который также старался посмотреть на сына. Увидеть в его глазах прощение и жажду к жизни и справедливости. Только это его спасет.
- Какая же ты дура! – сказал Джулиан, подойдя к Люси, которая содрогнулась от его голоса, – Жена Мортимера отреклась от него и осталась жива, пусть и сама затем решила помереть, – продолжил он с надменным цинизмом и презрением, наткнувшись на ее стеклянный молчаливый взгляд.
Ее ничего не спасет – она понимала. Она не разомкнет своих объятий, пока свет не заберет их.
Брюс посмотрел на Джулиана в ожидании дальнейших указаний. Джулиан посмотрел на Марка, смотрит ли он. Посмотрел на Брюса и кивнул ему еле-еле, заметив, что Марк смотрит. Со стороны мыса задул сильный ветер. Джек попытался поймать взгляд Марка в этот момент. Словно что-то хотел сказать ему, намекнуть своим характерным взглядом. Марк посмотрел в его глаза и начал вспоминать.
Камни… прыгнуть вправо… Прилив... Не отвел своих глаз от глаз отца. Тот мигнул ему, словно дал понять, что понял то, что Марк все осознал. Моргнул так, словно на прощание. Брюс замахнулся своей ногой. Марк содрогнулся.
- Нет! – выкрикнул он, но таким образом лишь подсластил момент палачу, толкнувшему его отца, а вместе с ним и мать, вцепившуюся в своего супруга, смотрящую в глаза Марку, в ушах которых раздался самый болезненный звон. Теперь в них вечный звон крика его матери.
В глазах его снова потемнело. Он заплакал. Мужчина ослабил хватку, и он упал на землю, рухнув на бок, замерев с рыдающей мимикой. Слезы его орошали землю под ним. Он бы и сам удобрил ее своим телом. Если бы не жажда к жизни и справедливости… Его родителей нет… Но пока есть он… Есть он… Есть…
Джулиан медленно зашагал в его сторону. Марк заметил это, постаравшись как можно скорее возмужать. Сдержать в себе плач. Найти в себе силы подняться. Посмотреть в его трусливые глаза. Лишь первые несколько секунд он сможет смотреть на него свысока. Но затем он сдастся, проявит слабость, оторвет свой взгляд, как обычно, тем самым очередной раз показав, что лжет. И лжет жестоко. Ценой жизни родителей мальчика с родимым пятном на лбу, и не только. Как бы больно ему не было, он старался не отрывать своего взгляда от взгляда Джулиана, когда поймал его. Ни за что! Это и есть момент истины. Момент, в который он должен принять правильное решение. Выход есть. Всегда. И словно нащупывая момент слабости в Джулиане, он выжидал, когда его взгляд дрогнет. Именно в эту секунду он и запомнит его слова навсегда, сказанные Марком так, словно он говорил их уже по ту сторону утеса.
- Я вернусь, Джулиан. Поверь. Я восстану. Страшным сном. Необъятной тенью. Ослепляющим светом. Восстающей, убивающей истиной. Изгнивающей, погибающей ложью. И когда я сделаю это, можешь быть уверен в том, что я это сделаю, что твой страх съест тебя изнутри, вместе с потрохами… От тебя ничего не останется. Ничего… Даже твоей гнусной оболочки…
Марк говорил это так убедительно, что по коже Джулиана пробежали мурашки. Марк увидел это в его глазах. Он понял, что Джулиан услышал его, понял его полностью, но старался не верить его словам. И это был тот самый момент, который и нужен был Марку. Момент, который позволил ему подняться, вырваться и пробежать мимо них так, что быстрое сердцебиение Джулиана в этот момент забилось в такт сакральной решительности Марка. Словно из мальчика высвободилась некая вольность в этот момент. Он перестал совладать с телом. Им стала руководить душа. То, чем он жил на самом деле.
С замиранием все присутствующие посмотрели в сторону Марка, наблюдая за тем, как он бежит от них. Сам. Навстречу утесу. Разгоняется и прыгает вниз, словно не умеющая летать птица, делающая свою единственную в жизни отчаянную попытку – взлететь или упасть. Отчего-то… Для чего-то… Заставляющую замереть на секунду все и всех вокруг. Даже ветер. Даже волны, которые запенились спустя секунду, там внизу, когда все желающие, Джулиан и Брюс с изумлением посмотрели вниз, увидев кровь на камнях. Тел уже не было.
Волны быстро сметали тела погибших… Забирали их с собой… Как ветер, что уносил их плач и крики в сторону солнца, каждый день молча скрывающего свой диск за горизонтом...
Стефан Полански
Сентябрь, 1986 г.