Анна была в стороне, у зеркала, находясь к Стефану спиной. Одетая в классическое платье-футляр светло-синего цвета, она надевала длинные золотые серьги. Стефан посмотрел на нее и резко почувствовал сухость во рту, после чего у него в висках раздалась резкая боль, словно выстрел, после чего стала пульсировать. Он скривился, молча облокотив голову на спинку софы. Анна, заметила его пробуждение.
- Доброе утро, Стефан! – начав красить губы красной помадой, не отрывая своего взгляда от зеркала.
- Доброе утро, Анна! – с долей стыда в голосе сказал Стефан.
- Вода и алкозельцер на столе. Пиджак с галстуком на тремпеле в шкафу. Туфли там же, внизу, - сказала Анна, докрасив губы, после чего повернулась к Стефану. - Простите за то, что не попыталась разбудить вас, вы так крепко заснули. Я решила не трогать вас и тревожить ваш сон.
- Нет-нет. Ни в коем случае не извиняйтесь, Анна! Вы все верно сделали! Это я должен извиниться перед вами за причиненное вам неудобство! Это я виноват в том, что так напился! Прошу вашего прощения! Честное слово, Анна! Со мной такое впервые! – с виноватым видом начал оправдываться Стефан, превозмогая похмелье и головную боль.
Анна улыбнулась своими красными губами, но сдержанно и скромно, словно и не хотела выказать своей искренней улыбки. Она сказала:
- Стефан, я не сомневаюсь в том, что вы человек порядочный и честный. У всех бывает первый раз. Ничего страшного.
- Нет-нет. Анна, позвольте высказать вам свою благодарность. Я как минимум обязан вам за ваше ангельское терпение и восточное гостеприимство. Я должен как-то искупить свою вину перед вами.
Анна подошла к нему, взяв стакан с водой со стола и таблетку алкозельцера, сказав:
- Для начала, хотя бы выпейте вот это.
- Простите, - сказал Стефан, взяв стакан воды из руки Анны и таблетку, быстро запив ее, опустошив стакан до дна.
Ему так хотелось пить. И ему так было стыдно.
- Вынуждена предупредить вас, Стефан, что через час у меня самолет. Не сочтите за грубость…
- Да-да. Я понимаю. Я сейчас уйду.
- О чем вы?
- А вы о чем?
Стефану показалось, что они друг друга не поняли. Анне тоже. Она решила объяснить.
- Я не имела ввиду, что вам пора покинуть номер, если вы подумали об этом. Если бы вы спали дольше, я бы не стала будить вас. А просто предупредила бы администратора, что вы покинете номер после того, как я покину его, и попросила бы передать вам этот конверт, - Анна отложила его в сторону. - Я имела ввиду, что у нас, как оказалось, есть несколько минут на личное общение, что намного приятнее конвертов.
Стефан озадаченно посмотрел на Анну. Было видно, как он все еще мало ее понимал, и в принципе понимал не много. Ввиду ли тяжелого пробуждения, или же многозначных фраз Анны. Но он был вынужден спросить еще раз:
- Простите, Анна, но я не понимаю…
- В конверте письмо и деньги. Этих денег вам должно хватить на обновление вашего гардероба и на билет на Сардинию.
- На Сардинию?
- Именно.
Стефан не верил своим ушам.
- Лучше взять билет в Рим или в Милан, а там уже в Кальяри доберетесь с пересадкой.
- Я правильно вас понял? Вы приглашаете меня на Сардинию? – удивленно спросил Стефан.
Анна решила присесть возле него, чтобы не разговаривать с ним стоя, как бы свысока смотря на него. Тем более, она видела, как ему было сложно поднимать свою больную голову. Она заглянула в его глаза, присев. Наконец-то, в них можно было посмотреть без очков, заглянуть в глубину его серых, что-то скрывающих словно зеркальным цветом, глаз. Словно застывших… В боли и сожалении…
- Послушайте меня, Стефан. Я давно не встречала таких интересных людей, как вы. Своеобразных, но при этом сдержанных настолько, что это притягивает как магнит. Стоическая уверенность, которую вы выражаете нехотя, присутствует в вас и ваших противоречиях. Но сами вы это не до конца принимаете. Но я говорю вам об этом. В вас очень сильный потенциал. У вас есть колоссальное творческое начало. Но вы стесняете его. Иногда чрезмерной рассудительностью, но иногда и излишней простотой. Вы человек, который любит крайности, а не золотую середину. Я знаю вас лишь самую малость…
- Бросьте, Анна! – перебил от смущения Стефан. - Я самый невзрачный человек…
- Вы самый интересный человек из всех, которых я когда-либо встречала! – заявила Анна.
- Вы шутите?
- Послушайте, Стефан! Я серьезно. Вы носите в себе отличную идею, достойную славы не меньшей, чем слава Оруэлла. Как видите, 1984 год уже прошел. Он был не прав.
- Вы же понимаете, что это относительно…
- Да, относительно. Но все же. Поймите, вы можете поведать миру о его ближайшем будущем. О том, к чему он сам себя приведет. Причем, в спиральном смысле. Ваша версия более правдоподобна, хоть и ни один философ еще не доказал истинность как таковую. По любому найдется такой, что оспорит…
- Вот и мою идею оспорят многие…
- Это не важно! Вы совершенно не хотите выслушать меня!
- Простите!
- Знаете, Стефан! Позволю себе немножечко демагогии. Было время, я общалась с лауреатом Пулитцеровской премии. Мы решили с ним поужинать, встретились с ним как раз после того, как Камю получил Нобелевскую премию по литературе. Так вот, знаете, что он у меня спросил после того, как я ему рассказала о том, что Камю получил премию? Он спросил меня: «А разве Камю не философ?» Понимаете, о чем я?
- Не совсем.
- Вы не получите Нобелевскую премию по философии, потому что нет таковой, вот в чем дело.
Стефан молча потупил взор.
- Вот так же и тот господин посмотрел в стол, когда я сказала ему, что он ошибается. Я понимаю, что вам далеко не главное иметь славу или признание, Стефан! Я все это отлично понимаю. Но ваши мысли имеют выход. А если они имеют выход, то они должны иметь и результат. Ведь так?
- В принципе, да.
- Зачем вам возвращаться в Белвью? Я предлагаю вам большее, Стефан!
- Не нужно, Анна! Поверьте!
- Вы не знаете, от чего отказываетесь, Стефан!
- Поймите, Анна! Я отказываю не вам, ибо просто не смею этого сделать. Я не могу принять ваше предложение…
- Из совести? Вы это хотели сказать?
Стефан снова молча потупил взор.
- А что такое совесть? Ответьте мне! Хотя нет, не стоит! Я скажу вам. Совесть – это далеко не благодетель.
- Поймите…
- Вы стесняетесь, Стефан? Скажите честно!
- Да.
- Не стоит. Мы отлично проведем с вами время. Поверьте, мне будет очень интересно узнать вас получше. Ну а вы, возможно, наберетесь сил и вдохновения, что также немаловажно. Позвольте себе отдохнуть.
- В сентябре?
- Поверьте, в университете у вас не возникнет с этим проблем.
- С чего вы взяли?
- Я посодействую.
Последняя фраза Анны даже насторожила Стефана. С чего бы он вызвал в ней такой интерес? Он обязан ей, в итоге она зовет его с собой. Он не доверял ей настолько, чтобы соглашаться. Но и не обладал той силой и наглостью, чтобы отказать ей. Тем более, ей, чувствуя себя виноватым. Она излучала тонны уверенности и энергии. Она затмит его за один день, если захочет, испепелит своим внутренним солнцем.
- Я… поймите… я не могу взять эти деньги… - пытался выказать мягкое сопротивление Стефан.
Анна встала, словно ей надоело вести этот моральный «торг», поправила платье, и медленно повернулась к нему спиной. Стефан тут же выдал:
- Погодите! – заметив, что, возможно, задел ее. - Я… Я все же должен искупить свою вину перед вами, Анна!
Анна повернулась к нему и окинула его сначала холодным взглядом, но не отвергающим, скорее мягким, медленно тающим, но не до конца, приобретая свойственную ей жгучесть.
Совесть – это далеко не благодетель. Это точно. Стефан соглашался с этим, чувствуя себя в мысленной ловушке в этот момент. Она словно ждала ответа. Только такого, который она хотела услышать от него.
- Я так понимаю, недели через две я должен быть в Кальяри. Ну что же, я согласен. Но при условии, что я обязательно искуплю свою вину перед вами. Договорились? – ловя себя на мысли, что все это звучит весьма странно, даже неестественно.