Так что все время, когда нахожусь в избушке, я напрямую общаюсь со всеми субъектами и объектами, способными генерировать и принимать сигналы "пространства Козырева". Впрочем, генерирует все сущее, хотя и бестолково. А вот с Приемом проблемы. А с сознательным обменом информацией совсем тяжко. Сам видел, на кого я стал похож - очень изматывает. Особенно когда общаешься с озверевшим Гомеостатом, будь он неладен. Но, черт возьми, когда перед тобой, как любимая женщина, открывается Мироздание, все можно вынести...
Я видел, как ты воротил свою аристократическую нюхалку. Да, запашок-с... Амбре... Так я же к тебе прямо с работы. Я - главный бизнесмен на городской свалке. На той самой, что ты был вынужден видеть, когда отрывал свой высокий взор от звезд в своей обсерватории, когда еще бывал в ней. На той самой, с которой начинается Пулковский меридиан, на который мы прежде равнялись... Я пребываю именно на том месте, какое определила нам с тобой История, то бишь наш идиотский Гомеостат со своими животными инстинктами. Во всяком случае, определила для интеллигенции нашей незабвенной, но уже не существующей Родины...
Вечно дымящая и вечно смердящая "геенна огненная", которой так обожал стращать своих диссидентов твой Иисус.
Однако там тоже свой социум и свой психиум. Причем такой, что твой ненаглядный Спаситель не случайно тяготел к этим отбросам генерального социума: "нищие духом" люмпены - те, кто более всех свободен от социальных потребностей мира сего: их легче уговорить устремиться в "мир иной", разумеется, за определенную мзду. И у плоти их вынужденно меньший уровень животных потребностей. Только самые исконные. Правда, зачастую в гипертрофированных размерах. Вот и я, следуя великим образцам, обратился к сим "несчастным". Организовал, насколько возможно организовать эту аморфно-анархическую массу, в подобие производственного коллектива, нашел потребителей нашей продукции и заключил с ними договора. Между прочим, номенклатура не так мала: металлы, черные и цветные, даже изредка и драгметаллы, макулатура, посуда, древесина, приборы и детали, тара... Не буду утомлять тебя столь вонючими подробностями.
Пригодились мне тут и мои иностранные языки, и шарм, и даже лауреатство, а главное - умение хорошо считать и логически мыслить. Я убедил инвесторов. Теперь на счету нашего "мусорного" предприятия достаточно весомая сумма. Недавно соорудили минизаводик для перегонки пищевых отходов в спирт. Отличная технология! Сам интеллект свой приложил. В общем, когда решите с Глуховым в очередной раз погудеть, рекомендую обратить внимание на водку "Вечерний звон". Гарантирую, что утром звенеть не будет. Гудеть тоже.
Так что в принципе есть в чем пойти на прием к английской королеве, к которой ты меня усиленно посылал. Но я принадлежу другой Прекрасной Даме - Вселенной. А ей плевать на мои костюмы. Мне, следовательно, тоже. Доходы предприятия идут на лечение сотрудников, среди которых нет здоровых, на устройство их жизни, что не так просто - они не желают возвращаться в общество, и в оборот, - как на нормальном капиталистическом предприятии...
Однако, само собой, "чистота - залог...". Можешь не сомневаться. Не совсем я еще опустился. Вот сейчас доберусь до своей избушки, включу газовую колонку, искупаюсь, побреюсь и отдамся своей Даме. У меня есть электромагнитный экран, с помощью которого легко заслониться от "пространства Козырева". Хотя я редко к нему прибегаю - очень уж любопытно, о чем "звезда с звездою говорит". Преинтересные, доложу тебе, Малянов, разговоры. Ежели не сдрейфишь, может, когда-нибудь и сам сподобишься услышать...
Но, пожалуй, сначала я попробую отправить тебе эту телепатограмму через "пространство Козырева". Хотя что там отправлять - все и так давно известно: "Не хлебом единым...", да "пока не умрешь, не воскреснешь". Главное, чтобы дух твой это воспринял. Тогда бояться перестанешь и будешь самим собой, а не тем, в кого тебя пытается превратить Коллективный Животный Инстинкт Человечества. От тебя зависит, каким в "час Омега" станет Бог (и станет ли вообще), а от несуществующего пока объективного Бога вовсе не зависит, каков ты.
Ну а со своим "субъективным Богом" дружи на здоровье, если тебе так лучше жить. Только не навязывай его окружающим, чтобы боги не передрались...
Вечеровский вынырнул из беседы и огляделся. Ноги привели его куда надо. Знакомый лес одобрительно покачивал облысевшими, как у него, и вечнозелеными головами. Луна выглянула в прореху между тучами и осветила раскисший от дождя ручеек тропинки.
- Благодарю, - кивнул Вечеровский и пошел по обочине. Конечно, жаль травинки-былинки, да в темноте на раскисшей тропе хуже, чем на льду, - так можно лечь, что больше не встанешь. А он всегда опасался за свои переломы.
Отличное место, жаль, от "работы" далеко. Зато воздух чистый.
Выйдя на полянку, где кособочилась его чудо-избушка, Вечеровский сразу почувствовал чье-то присутствие. Он уже давно без "зеркал Козырева" "слышал" сигналы этого "пространства".
"Не человек", - быстро понял Вечеровский. И тогда он обратил внимание на две мерцающие желто-красные точки на крыльце избушки.
- А-а-а, - сказал он вслух, - сидели звери около двери... Плохо ели - вот и сидели...
Мерцающие точки чуть переместились.
"Голодный пес, - решил Вечеровский и пошел к крыльцу. Сейчас, зверюга, мы тебя накормим..."
И вдруг хлюпающую от его шагов тишину прорезал исполненный нечеловеческой тоски вой.
Вечеровский не испугался, но проснувшийся инстинкт пробежал ознобом по спине. Вблизи вой звучал не столь абстрактно, как давеча.
Видимо, и луна заинтересовалась происходящим, выглянув в очередную прореху.
- Ого! - воскликнул Вечеровский, хорошо рассмотрев зверя. - Мать-волчица!.. Тяжелы твои сосцы, да брюхо пусто?.. Где ж твои вечно голодные Ромул и Ремул?.. А, мне все равно, что пес, что волк - накормлю чем богат... Заходи, гостем будешь. - И потянулся рукой к двери.
И тут притихшая было волчица, взъерошив шерсть на загривке, утробно рыкнула и черным снарядом выстрелила в грудь Филу. Челюсти профессионально сомкнулись на его горле. Защищающиеся ладони судорожно ткнулись в набухшие сосцы...
- Ма-а... - выдохнул Вечеровский.
- Ух-ху-ху-ху-у-у... - заухал со старой облезлой березы невесть откуда взявшийся филин и, тяжело шумя крыльями, полетел в темноту...
14.12.1996
Ташкент