Пока ещё ты далека,
Мечты мои грустны;
Но верит сердце в два цветка
С родимой стороны!
«Млечный Путь был так ясен, а звёзды так чётко…»
Млечный Путь был так ясен, а звёзды так чётко
Вниз глядели с далёких-далёких небес;
Над горами, как призрак, седая решётка
Из серебряной мглы. — Я вошёл в тёмный лес.
Там колдующий мрак был суров и могилен,
Что-то злое и вещее глухо тая;
Некрещеным ребёнком кричал жуткий филин,
Средь истлевшей листвы шевелилась змея.
Над далёким безбрежным немым океаном
Дорогих мне тоскующих русских полей
То же небо раскинулось блещущим станом,
А в лесу над рекою поёт соловей…
Здесь один я! Тоска, словно злые тенёта,
Душит сердце, и больше не хочется жить, —
Там, мне чудится, ждёт меня в сумраке кто-то,
Чтоб понять, пожалеть, приласкать, полюбить…
«Вчера я видел журавля…»
Вчера я видел журавля,
Летел он серым парусом;
Сегодня милая земля
Покрылась белым гарусом.
Мой сад из яблонь, груш и слив
Сверкает нынче блёстками;
Не стало видно сжатых нив
Под нежными полосками.
Сегодня в бисере окно,
Целую тихо стекла я;
Крылечко всё занесено;
В саду листва поблёклая.
Сегодня — зимняя пора…
Но светлым разве стану я? —
Тоска сегодня, как вчера,
Зияет черной раною.
«О, моя скорбь, перестань!..»
О, моя скорбь, перестань!
Глохнет душа и не верит.
Времени серую ткань
Сердце, как маятник, мерит.
Между кровавых гвоздик
Медленно вянут левкои.
В душу мне холод проник,
Бог меня ранил тоскою.
Образ неведомо чей
Ночью до боли мне снится:
Смотрит печаль из очей
Сквозь золотые ресницы.
Призраки прошлого лгут!
Глохнет душа и не верит.
Марево тусклых минут
Сердце, как маятник, мерит.
«Ветер стукнул ветхой ставней…»
Ветер стукнул ветхой ставней;
Сон умчался, и далёк он.
Я томлюсь от муки давней,
Я гляжу на тёмный локон.
Кошка дремлет и мурлычет,
Хвостик серый, в пятнах лапка.
Жизнь со Смертью так граничит,
Сердце глохнет зябко-зябко.
Розы вянут под часами,
Спит рояль, и спят картины;
Спит камин, — уснуло пламя…
Помню, помню миг единый.
Где ты, где ты и жива ли?
Образ милый, как далёк он!
Нет разлуки! Бог — в печали!
Я гляжу на тёмный локон.
Тихо-тихо в старом доме;
Меркнут свечи… запах гари.
Чей портрет вон в том альбоме?
Всё сгорело в злом кошмаре.
Были сказки… были люди…
Думал ярко, верил свято…
Мысль о Боге, крик о чуде —
Всё изжито… всё измято…
Да, конец мой близок, явен:
Нет дороги, песни спеты…
Вопли ветра… хохот ставен…
Тёмный локон… Крошка, где ты?..
«Всё сгорело в удушливом дыме…»
Всё сгорело в удушливом дыме.
Я с презреньем на солнце взгляну
И не буду я вместе с живыми:
Надоело томиться в плену.
Вы меня никогда не любили;
Я люблю ли, не ведаю сам.
Не ищите меня и в могиле:
Нет покоя таким мертвецам.
Буду тенью без сердца, без речи,
Паутиной окутаю мир,
Берегитесь тогда со мной встречи:
Ничего не прощает вампир!
Вы смеётесь… Пока мне не веря,
Не боитесь и шепчете: «Ложь!»
Но тогда не помогут ни двери,
Ни слеза, ни молитва, ни нож…
Я приду то в костюме паяца,
То монахом, то просто, как гость,
Чтоб за всё, наконец, расквитаться:
За капризы, за ложь и за злость…
Что? уж лучше бы смерть поскорее? —
Сам порву вашу черную нить…
В преисподней найти вас сумею:
Мало Вечности мне, чтобы мстить!