Всё, что было, вдруг поблёкло
B этом дыме, в этой ночи.
В затуманенные стёкла
Ветер бьётся… Нету мочи…
Виснет дым… Тоска какая!..
Всё ж душа моя хлопочет,
Всё ж, куда-то увлекая,
Вихрем — вьюгой жизнь хохочет…
Вяло гаснет папироса…
Всё чего-то сердце хочет…
Вновь мелькнули тени косо…
Всё морочат и морочат…
«Как часто, милый друг, не знают люди сами…»
Как часто, милый друг, не знают люди сами
В лукавой пестроте изменчивых минут,
Чей голос ранит их, какое мучит пламя,
Какие письмена их более влекут.
То холодом немым, то страстию томимы,
То — вечная любовь (её вдруг слышат зов!),
То хочется пройти, совсем не глядя, мимо
В безвестную страну безвестных берегов.
Как часто, милый друг, не знают люди сами,
Кому поёт любовь, о ком её слова:
То близкие душе покажутся врагами,
То вдруг от кратких встреч кружится голова.
Мы любим… но кого? — других? мечту? себя ли?
Иль это реет Бог и Божья благодать?
И что — сулит любовь? — забвение? печали?..
Кто сердцу даст ответ? Кто может разгадать!
«Папоротник — лапы…»
Папоротник — лапы;
Череп — серый пень;
Гриб прогнивший шляпу
Сдвинул набекрень;
Плачет там в долине
Смятая трава;
В жуткой паутине
Чёрная листва;
Мёртвых веток залежь;
Грустный, грустный вид…
Знать, не у меня лишь
Сердце так болит!
«Неужто в светлом зеркале…»
Неужто в светлом зеркале
Мое лицо? не верю!
Как жутко исковеркали
Сомнения, потери!
Кто лоб рассек морщинами?
А взоры кем убиты?
Кто ласками змеиными
Украл мои ланиты?
Кто мне склонил так голову,
Уста сковал мне хладом? —
Их мертвенное олово
Покрыто страшным ядом…
Всю душу исковеркали!
О, близкая развязка:
Мелькнёт в суровом зеркале
Безжизненная маска!
«Лист увядший, как жёлтый кристалл…»
Лист увядший, как жёлтый кристалл;
Как ребёнок, заплакала птица.
Лист, который на землю упал, —
Как он сможет потом возродиться?
Дни, как чёрный угасший агат;
Как могила любовь замолчала.
Дни, которые рано сгорят, —
Как опять им увидеть начало?
«Осина — в белом платьице…»
Осина — в белом платьице:
Зелёное наскучило.
А за полем маячится
Избёнка, словно чучело.
Зима — такая милая:
Письмо прислала белое
О том, кого любила я,
Кому сказать не смела я…
Зиму крестьяне встретили:
Пестрым-пестра околица. —
О ком, не о поэте ли
Душа болит и молится?..
Все стали вдруг хорошими!
Дымок так низко стелется.
За первыми порошами
Прибудет и мятелица.
Грущу я, слёзы катятся:
Поверить не сумела я…
Осина — в белом платьице…
И даль — такая белая!..
«Жизнь — обманчива, сердце — беззвездно…»
Жизнь — обманчива, сердце — беззвездно:
В нём, как шорох невидимых змей
И как чёрная жуткая бездна —
Память прошлых растоптанных дней.
То звучит мимолётною флейтой
И рыдает, как сон наяву,
Утешающий, ласковый чей-то
Голос, — чей он… никак не пойму.
То напевом далёкой свирели
Проплывают и гаснут слова,
И мелькает чуть-чуть, еле-еле
Чья-то в синем венке голова.
То… о, Боже мой, чьи это взгляды
(В нём и солнце, и жгучая боль!)
То ребёнка, то хищной наяды?
Как забыть их, не помнить… Давно ль?..
Думы ранят, томятся и стонут,
И уносятся в вихре пустом;
Жизнь — обманчива, прошлое — омут
Под разломанным чёрным крестом.