«Душа — огонь, а плоть — зола…»
Душа — огонь, а плоть — зола.
Но нет в ней мёртвых зёрен:
Как будто жизнь давно прошла,
И я судьбе покорен.
Дорога серая длинна,
Но знаю, есть граница:
Молчит родимая страна
И только, только снится.
О, лес и степь, о, луг и новь,
О, горы и равнина, —
Примите позднюю любовь
Почти родного сына!
О, как мне мил и как. далёк,
Мой домик за межою…
Я — бедный, бедный мотылёк,
Но с бурною душою!
Душа — огонь, а плоть — зола.
Устал я жить враждою.
И спорит мертвенная мгла
С бессмертною звездою!
«День и месяц, и год…»
День и месяц, и год —
Вереница забот.
Что родится, умрёт,
Но узнает восход.
Сердце можно увлечь
Мнимой ласкою встреч,
Но безгласная речь
Это — хуже, чем меч.
Средь кошмара, тревог
И погибших дорог,
Как последний итог —
Только Вечность и Бог!
«Хотя в душе рыдают часто…»
Хотя в душе рыдают часто
Печаль и скорбь Екклезиаста,
Но как ничтожен и как тесен
Мне Божий мир без Песни Песен;
Хотя всегда, везде мне близко
Любви безумие Франциска,
Но в сердце блещут бурно, жарко
Алькофорадо и Петрарка;
Хотя разбила все скрижали
Тоска по Вечности Паскаля,
Но мудрость низменна и нема
Пред светлой тайной Вифлеема!
«Земные скорби — сон пустой…»
Земные скорби — сон пустой:
Они — забавы дьявола.
Влекись далекою мечтой
Заоблачного правила.
Мелькает грех в потоке зорь
Обманчивой личиною. —
С пресветлым Господом не спорь,
Идя дорогой длинною.
А в зное кратких неудач
Нам гибель только чудится. —
Над гробом прошлого не плачь:
Обещано — и сбудется!
«Накрапывал дождик осенний…»
Накрапывал дождик осенний;
Печально деревья шумели. —
Мне жалко убитых мгновений,
Мне страшно томиться без цели.
Гуляет но трепетным крышам
Озябший рассерженный ветер. —
А родине стой мой не слышен,
Никто на него не ответил.
Остыл мой нетронутый ужин,
Бокал одинокий не начат. —
Пока никому я не нужен,
Со мною никто не поплачет.
О, вечер осенний унылый,
Устал я нести свою ношу,
Однако до самой могилы
Креста своего я не брошу.
Чужда мне и зависть и злоба, —
Я Богу пою свои песни
И знаю, что, вызвав из гроба,
Он скажет: «Поэт Мой, — воскресни!»
«Душа — Божественный сосуд…»
Душа — Божественный сосуд,
Ларец небесных благовоний! —
От пыльной жизни не спасут
Мольбы и свет потусторонний.
Сними лазурный свой венок,
Уйди от ризы белоснежной:
Пускай страданье долгий срок
Горит в душе твоей мятежной.
Пади, смиренно до глубин
Земной тоски земного ада;
Беги от счастья, будь один
В чаду земного маскарада.
Пойми свободы жуткий плен,
Любя весь мир, лишаясь крова:
Господь изгнанье даст взамен,
Но не желай пути иного!
Что толку медлить у гробниц! —
Себя за прошлое распни ты;
Пускай пожаром злых зарниц
Сгорят надменные ланиты.
И сны убей, и светлым будь,
Но не в мечтах и не в Нирване,
Чтоб в сердце раненом замкнуть
Безумный круг земных желаний.
И в храм иди на Божий Суд
И кайся, кайся на амвоне:
Разбей Божественный сосуд,
Ларец небесных благовоний!
Тогда настанет для души
Святое вечное «Сегодня»,
И вспыхнет в ласковой тиши,
Как солнце, заповедь Господня.