- Не нужно, Пчел... Все, братцы, поехали, мне к Елисеевой надо...
Ребята коротко переглянулись - встревоженно и немного растерянно, - и это не осталось незамеченным Беловым. Нет, тут что-то не так!
- Давай, поехали!.. - Саша решительно шагнул к машине.
- Ну подожди, подожди, дядя! - преградил ему дорогу Космос. - Ну куда?.. Нас такие козы ждут, ты что! Потные и красивые!..
- Нет, потные завтра, - упрямо мотнул головой Белов. - А сейчас мне к Ленке надо. Я ж соскучился, ребята...
Космос вздохнул и нахмурился.
- Ладно, брат... Пойдем-ка поговорим... Саша не двинулся с места, в сторонку отошли Пчела и Фил. Космос сел на парапет и нехотя начал:
- Сань, во-первых, они переехали...
- Да ты что? Так вот почему не открывали... - кивнул Белов. - А куда, не знаешь?
- Не знаю. Да и не в этом дело... - Космос отвел глаза и принялся жевать губы. Саша еще со школы помнил, что у друга это - верный признак крайнего затруднения.
- А в чем?.. В чем дело-то? - уже теряя терпение, спросил Белов.
- Ты только это... не злись... Я тебе правду скажу, - Космос мрачно взглянул на друга. - Короче, она шлюха.
"Бумм!" - Саша резко, без замаха врезал товарищу в челюсть. Тот, никак не ожидавший такого поворота событий, навзничь рухнул с перил. Ослепленный яростью Белов пулей перелетел парапет и с глухим рычанием бросился на растерявшегося Космоса. Они сцепились и, осыпая друг друга ударами, покатились вниз по склону.
Фил с Пчелой кинулись к дерущимся, первый навалился на Сашу, второй прихватил Космоса. Через минуту им удалось их растащить, причем Филу явно пришлось труднее - справиться с взбешенным Беловым оказалось совсем непросто.
- Ты что, охренел?! - кричал он в ухо Саше. - Что ты делаешь, Саня, ты в своем уме?!
Космос сел и невесело ухмыльнулся разбитыми губами:
- Ну ты и псих, Белов... Я-то здесь при чем?..
Тяжело дыша, Саша обвел растерянным взглядом хмурые лица друзей, медленно опустил голову и вдруг резко, рывком закрыл ладонями лицо...
III
Татьяна Николаевна отжала рубашку сына и, встряхнув, развернула ее к свету. Пятна крови отстирались полностью, а вот иззелененные рукава и спина, до конца не отошли.
"Придется, наверное, кипятить, - вздохнув, подумала она. - Как бы не полиняла... Турецкая - бог ее знает, что за краска..."
Новой рубашки, купленной всего месяц назад на рынке в Лужниках, было жаль. Но несоизмеримо больше и острее ей было жаль сына.
Он вернулся домой рано - испачканный, со свежими ссадинами на лице и мрачный, как туча. Мать сразу догадалась - узнал про Лену. То, что она хотела, но боялась рассказать сама, Саше, видимо, сообщили друзья. Наверное, и подрались-то из-за этой...
Развесив рубашку над ванной, Татьяна Николаевна на цыпочках подошла к комнате сына и осторожно открыла дверь.
Саша лежал на спине, глаза его были закрыты, а дыхание было ровным и размеренным.
"Спит, - решила мать. - Ну и слава богу. Ничего, все обойдется, образуется... Попереживает, конечно, но... Ничего..."
Неслышно ступая, она вышла из комнаты.
Едва за мамой затворилась дверь, Белов открыл глаза и уперся тяжелым, неподвижным взглядом в потолок.
Перед ним, улыбаясь, стояла Ленка - тоненькая, стройная, как балерина, и красивая - до озноба по коже. Такая, какой она была на его проводах в армию, и какой он помнил ее все два года службы.
Он чувствовал вкус ее губ, запах волос и слышал ее подрагивающий от волнения голос: "Ты не думай, я дождусь тебя, Саша, обязательно дождусь! Я же люблю тебя!.." И снова - губы, мягкие, горячие и чуть солоноватые...
И вот эта самая Ленка - шлюха?! Нет, в это невозможно было поверить, это просто не укладывалось в голове!
Но не мог же Космос соврать?! Зачем это ему?.. Да и ребята - их тягостное молчание лучше всяких слов подтверждало правоту его чудовищных обвинений.
А может, пацаны что-то напутали? Ведь Ленка-то даже не живет здесь!.. Может, пустил кто-то со зла грязный слушок, а они и поверили?.. Или что-то узнали, да не разобрались как следует... Кос - он же балабол, трепач, ему лишь бы языком молоть...
Да?! А почему же тогда она перестала писать?! За двадцать девять недель - ни единой строчки! Это почему?!..
Белов подавил тягостный вздох и в который уже раз пожалел о своей несдержанности. Черт! Мало того, что друга обидел, еще и ушел, ничего толком не разузнав! Лежи вот теперь, гадай!..
Далеко за полночь Саша забылся в тревожном сне, но стоило взойти солнцу, как он опять проснулся. Сон не помог - вчерашние мрачные мысли с новой силой овладели его головой. Он тихонько встал, вышел на балкон и, закурив, задумался, к кому из друзей обратиться за объяснениями.
Космос? Нет, после вчерашней стычки он может и послать подальше, а нарываться на новый конфликт совсем не хотелось - не до того. Фил? Уж Фил-то наверняка зла не держал, вот только вряд ли расскажет все как есть... Пожалеет - промолчит, или соврет. Оставался один Пчела.
Белов вернулся в комнату и посмотрел на часы - рановато, конечно, но мучиться неизвестностью было уже невмоготу. Он быстро оделся и неслышно выскользнул из квартиры.
- Кто? - послышался из-за двери сонный голос друга.
- Сержант Белов! - мрачно буркнул в ответ Саша.
Щелкнул замок, и в дверном проеме появился закутанный в простыню Пчела.
- Ты в курсе, который час? - недовольно спросил он.
- Пчел, выйди, поговорить надо, - мотнул головой Саша.
Хозяин оглянулся куда-то назад, в глубь квартиры и, понизив голос, объяснил:
- Я с телкой...
- Одевайся! - отрезал Белов.
- Что, теперь меня бить будешь? - хмыкнул друг.
- Не пори ерунды, пойдем.
- Ладно, сейчас, - нехотя кивнул Пчела. - Подожди, штаны одену...
- Давай... - кивнул Саша и, развернувшись на каблуках, зашагал вниз по лестнице.
Пчела появился быстро, почти следом. Он неторопливо подошел к беседке и, сладко зевнув, спросил:
- И как ты в такую рань встаешь?.. - он потер заспанную физиономию и попросил: - Дай сигаретку...
Саша молча протянул ему пачку "Родопи".
- И куришь дрянь какую-то... - затянувшись, проворчал Пчела.
- Рассказывай, - коротко бросил Саша. Друг вздохнул и пожал острыми плечами.
- Ну что рассказывать?.. Зря ты вчера на него накинулся. Уж лучше мы тебе расскажем, чем чужие, разве нет?.. - он поднял на Белова глаза, но тот ничего не ответил, только смотрел - мрачно и решительно.