– Неужели вы не понимаете? – горько сказал Лесной. – Они подняли кучу самолетов еще 15 минут назад. Радиоперехват молчит, значит, они летят в режиме полного радиомолчания. На радаре их нет. Значит, они идут на малой высоте, где наш радар увидит их только за 10 миль.
– Боевая тревога! – решился он.
– Приготовиться к отражению массированного воздушного налета, расчеты к зенитным автоматам! Передать в штаб и на остальные корабли, предположительно через 10 минут ожидаю воздушный налет с малых высот!
В кабине ведущего пары Як-25М сидел достаточно опытный экипаж в составе командира старшего лейтенанта Хвалькова и летчика-оператора старшего лейтенанта Седых. Второго августа прошлого года эти пилоты уже сталкивались в противостоянии с американским самолетом-разведчиком и вышли из той схватки победителями. Но сейчас Хвальков понимал, что все будет по-другому. Они барражировали над прикрываемыми кораблями на небольшой высоте по двум причинам. Во-первых, самолеты Як-25М, на которых они летали, уже проигрывали и по скорости, и по высоте новым американским «Крестоносцам» и «Виджилентам». Реально американцам оказать какое-то сопротивление Яки могли только на малых высотах. А во-вторых, и это было главное, корабли уже фактически в течение нескольких минут окажутся в зоне досягаемости ракет одного дивизиона зенитно-ракетной бригады. А к 1962 году все летчики ПВО СССР были в курсе негласного девиза зенитно-ракетных войск Советского Союза, гласившего: «Сами не летаем и другим не даем!» Повторять судьбу Сергея Сафронова, пилота МиГ-19, сбитого «до кучи» азартными советскими ракетчиками вместе с американским шпионом U-2 Пауэрсом, никому не хотелось. Поэтому Якам категорически запрещалось патрулировать выше нижней границы зоны атак и поражений комплекса С-75М «Волхов», которая составляла три километра на максимальной дальности и плавно понижалась до полукилометра на минимальной. Пилотам вообще не рекомендовалось заходить в зону поражений своих ЗРК, но все понимали, что на войне эти рекомендации – вещь крайне условная. Но при барражировании на малой высоте главный козырь Яка – мощный радиолокатор РП-6 «Сокол» с диаметром антенны более метра и дальностью обнаружения почти три десятка километров – не работал, если противник тоже приближался на малой высоте. По банальной причине того факта, что Земля – круглая. И чтобы ввести этот козырь в работу, сейчас старший лейтенант Хвальков решил нарушить все запреты. Выполнив очередной разворот над кораблями и выйдя на курс 90, его Як, взвыв двумя двигателями РД-5А, резко полез вверх. Хвальков планировал подскочить вверх еще на пару километров, потом сделать «полочку» чтобы осмотреть подходы к кораблям. Если противника не будет видно, еще подскок и повторная «полочка». Если противник будет обнаружен, Хвальков, пользуясь преимуществом своего мощного локатора, выдаст пеленг и дистанцию на противника другим своим самолетам. Летчики Елизовского полка использовали эту тактику с момента появления Яков на вооружении полка, она даже имела официальное название – «перехват с использованием самолета-ретранслятора». Правда, именно в этот момент из своих самолетов над кораблями был только ведомый Хвалькова. Группа из четырех МиГ-17ПФ, поднятая на усиление прикрытия с ближайшего аэродрома в Халактырке, должна быть над кораблями только через четыре минуты. Максимальная скороподъемность перехватчика Як-25 больше двух с половиной километров в минуту, но Хвалькову это время показалось вечностью. И едва его Як опустил нос в горизонтальном полете, оператор, старший лейтенант Седых, до сих пор молчавший на заднем сиденье, удивленно проговорил, глядя на экран «Сокола»: «Ни хрена себе, сколько их!» И тут же, опомнившись, скороговоркой начал выдавать в эфир.
– Я «Четыреста первый». Наблюдаю две группы целей. Первая группа дальность 22, высота 05, пеленг 70. Вторая дальность 24, высота 1, пеленг 100. В каждой группе больше 10 единиц целей. Еще группа целей! Третья группа, дальность 28, высота 3, пеленг 120!
На земле сначала все озадаченно молчали, а потом началось…
– «Четыреста первый», «Четыреста первый», это РП. Немедленно вернитесь на заданный эшелон патрулирования!
Не успел Хвальков ответить, что приказ принял и снижается, как в наушниках раздался новый голос, принадлежащий командиру 865-го полка:
– «Четыреста первый», это «Первый». Приказ вернуться на эшелон отменяю, приказываю продолжать наведение. Я поднял еще три пары, через семь минут они будут под тобой. И совсем не по-уставному комполка добавил:
– «Четыреста первый», ты там не геройствуй понапрасну…