У пушкарей при разгрузке произошла заминка: не все орудия можно было увезти — не хватало лошадей. Часть пушек прицепили проволокой к кузовам грузовиков. Но все же для двух орудий не хватало тягловых средств.
— Оставим их здесь, на станции, — решил Петров. — Согласно приказу мы должны передать две пушки морякам, так что разговаривать не о чем. Моряки скоро прибудут, они едут за нами вторым эшелоном.
— Мало ли что решили в Нарве! — закричал Фомин. — Тут, на фронте, нам виднее, чем им в штабе. Вон как грохочет… — Он указал рукой на запад, где вспыхивали артиллерийские сполохи. — Значит, немец напирает, а мы сами себя будем разоружать, отдавать пушки. Так ведь, товарищи? — окинул матрос взглядом толпившихся рабочих.
— Мы обязаны выполнить приказ! — сухо повторил инженер.
— Смотрите, товарищи, как некоторые наши начальники заботятся о вашей безопасности! — закричал Фомин. — Готовы все пушки раздать другим, а затем и все боеприпасы! Чтобы легче было немцам с нами справиться…
— Не отдавать пушек! Убрать офицерика из отряда. Долой! — закричало несколько голосов из темноты.
«А Фомин, оказывается, не одинок!» — с горечью и озлоблением подумал Петров.
На шум подошел Блохин. Разобравшись, в чем дело, он приказал оставить пушки и часть боеприпасов. В темноте снова зашумели:
— А ты кто такой? Спелся с офицериком? Долой!
При пляшущем свете костра Петров заметил, как напряглась могучая фигура Блохина.
— А ну, крикуны, выходи на свет! Хочу посмотреть на ваши морды!
Крики смолкли, но никто к костру не вышел.
— Трусите! — усмехнулся Блохин.
— А чего трусить? — отозвался Фомин. — Товарищи правильно говорят…
— Если кого надо гнать из отряда, так это Фомина, — спокойно и веско проговорил Онуприенко. — Он все время дисциплину нарушает…
— Ему не воевать, а руками махать хочется! Только отряд наш позорит! — подхватил Туркин.
— Откуда ты, Фомин, взялся? — спокойно спросил Крупович. — Анархист, что ли? Не признаешь власти, а поди, сам мечтаешь стать начальником!
— Да я что? Я как все, — затоптался на месте Фомин.
— Я и не знал, что у Фомина столько друзей в отряде! — насмешливо сказал Блохин.
— Мы ему не друзья! Чего тут говорить! — обиженно отозвались несколько голосов. — Мы не то… Мы не против, если пушки с толком использовать против немцев! Мы как лучше…
Из-за поворота показался длинный эшелон. Вскоре из него на ходу стали выпрыгивать вооруженные матросы.
— Передать пушки морякам! — строго, но спокойно повторил Блохин и подал команду: — Становись!
Отряд построился в походную колонну. Перед выступлением Блохин вызвал к себе командиров рот и обратился к ним с кратким напутствием:
— Если наскочит немец, не теряйтесь. Действуйте решительно и выдержанно. Не так страшен немец, как паника. Испугался, побежал — тогда гибель твоя неизбежна. Самые опасные у нас места в голове колонны и обозе. В голове пойду я с товарищем Петровым, а в хвосте — комиссар товарищ Прахов. Для прикрытия обоза назначаются отборные красногвардейцы во главе с товарищем Фоминым. Помните о нашей клятве — отстоять родной Питер!
В полной темноте Стальной отряд двинулся по шоссе.
Петров был сильно огорчен происшедшим инцидентом. Открыто и резко выраженное недоверие его обидело и потрясло.
— Переживаешь? — спросил Блохин, шагая рядом с инженером.
— Может, и правда, я здесь лишний, товарищ Блохин? — вздохнул Петров.
— Ну уж это, товарищ Петров, просто слабость, — строго сказал командир отряда. — Вы здесь нужны. Против вас выступало несколько крикунов, которых, очевидно, подговорил Фомин. А вы уже готовы в кусты схорониться… Идите-ка проверьте — не растягивается ли колонна.
— Есть! — ответил Петров и отошел на обочину шоссе.
Мимо него медленно двигалась плотная, темная масса людей. Грохотали колеса пушек и двуколок, гудели автомашины.
Как самая счастливая пора ему припомнились студенческие годы, тихие вечера в маленьком домике Семеновых, мягкий свет настольной лампы и чистые, любящие девичьи глаза…
Небольшая фигурка спрыгнула с двуколки и, хрустя снегом, подбежала к Петрову.
— Рая?! — удивленно и радостно воскликнул он.
— Я, Аркаша! — тихо ответила девушка, сжимая его руку. — Я все знаю… Ты, наверное, взволнован случаем в Вайваре? Не волнуйся, мой милый! Против тебя только этот демагог матрос и несколько его дружков. Рабочие верят тебе… И я верю!