Нам кажется, что дальневосточные армии и Забайкальский военный округ должны и в мирное время иметь в своем распоряжении достаточное количество японских и китайских газет. Только в этом случае работники, которым будет поручена пропаганда в войсках противника, получат возможность заблаговременно изучить вопросы, с которыми нам приходилось знакомиться уже в самом ходе борьбы.
Вторая трудность заключалась в отсутствии хорошо подготовленных переводчиков. Прекрасным материалом для пропаганды могли бы послужить дневники и письма японских солдат, которых в нашем распоряжении было множество. Однако они были написаны скорописью, а наши переводчики способны были переводить лишь с печатного текста. Необходимо учесть это обстоятельство и заранее готовить кадры опытных переводчиков.
Отдаленность полиграфической базы представляла для нас третью трудность. Только получив на фронт шрифты и печатную машину, мы сумели обеспечить бесперебойность выпуска листовок и газет. Опыт показывает, что каждая дальневосточная армия должна иметь специальную стационарную типографию, предназначенную для целей пропаганды среди войск противника. Эта типография должна находиться в тылу. В ней печатаются газеты и большие листовки. Фронт же снабжается портативными полиграфическими средствами для печатания лозунгов, небольших листовок и т. п. Только при такой постановке дела может быть обеспечена оперативность в пропагандистской работе.
Вот примерно те выводы, которые можно сейчас сделать.
Очень важным является вопрос о путях и способах распространения лозунгов, листовок и газет в стане противника. Для того чтобы литература попадала по своему назначению: японская — к японским солдатам, китайская — к маньчжурским и т. д., нам необходимо было в точности знать расположение вражеских частей. Эти сведения мы получали в штабе. В наших редакциях велась оперативная карта, на которой отмечались малейшие передвижки неприятельских войск и подходы подкреплений. Узнав, например, что с 20 июля на пополнение 23-й японской пехотной дивизии приходят солдаты охранных отрядов, мы выпустили для них специальную листовку, в которой рассказали об огромных потерях этой дивизии. Листовки призывали охранников вернуться домой. Эта листовка была распространена на фронте и в тылу японо-маньчжурских войск.
Лучшим средством распространения листовок и газет, конечно, была авиация. В наше распоряжение были выделены три бомбардировщика. Литература сбрасывалась при помощи агитбомб. Это самый удобный способ. Деревянная бомба, отделяясь от самолета при помощи обычных приспособлений для бомбометания, раскрывается на заданной высоте. Литература дождем сыплется на заранее намеченную площадь.
Часть литературы сбрасывалась во время ночных полетов. Это был необходимый прием, так как мы знали, что офицеры жестоко преследуют солдат, подбирающих листовки. В ночной же темноте или на рассвете солдат имел больше шансов незаметно припрятать листовку, чтобы потом при удобном случае прочитать ее.
Значительная часть листовок была сброшена разведывательной авиацией ручным способом.
Часто мы прибегали к распространению агитационной литературы при помощи общевойсковой разведки. Особенно охотно брались за это дело цирики. Отправляясь в разведку, они захватывали с собой пачку-другую листовок и оставляли их на территории противника.
Иногда мы бросали листовки в расположение противника с переднего края обороны. Для этого мы пользовались попутным ветром или начиняли листовками консервные банки и перебрасывали их в окопы противника. Наконец, для переброски агитационной литературы в лагерь врага употреблялись шары-пилоты.
В общей сложности за все время работы было отпечатано и распространено 99 текстов листовок, 30 текстов лозунгов, 6 номеров газет.
Так выглядит агитационный залп, выпущенный нами по врагу в районе реки Халхин-Гол.
Полковой комиссар М. БУРЦЕВ
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ОБРАБОТКА ЯПОНСКОГО СОЛДАТА
В дни боев у реки Халхин-Гол политотдел Первой армейской группы тщательно изучал морально-политический облик японского солдата. Четырехмесячный боевой опыт дал обильный материал, характеризующий японскую армию.
Как ни суровы японские законы по отношению к солдату, сдавшемуся в плен, все же мы имели десятки пленных солдат и офицеров. В солдатских памятках мы встречали заповеди, которые у нас, советских людей, могут вызвать лишь смех. Вот первые две заповеди: «Пока ты жив, ты должен быть потрясен великим императорским милосердием. После смерти ты должен стать ангелом-хранителем японской империи, тогда ты будешь окружен почетом в храме».