Японцы сопротивлялись упорно, но бестолково. Захваченный нами 23 августа боевой приказ командира 23-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Камацубара от 20 августа, так подводит итоги первого дня боя: «Противник наступает равномерно по всему фронту, а главный удар наносит на северном участке на высоту Фуи (Палец)». Камацубара приказывает стянуть свои резервы в центр района, к высоте Песчаная, в 2 километрах юго-восточнее высоты Ремизова.
Горе-завоеватель генерал Камацубара ничего не понял.
23 августа, к исходу дня, опираясь на наиболее укрепленный район высоты Палец, японцы хотели провести перегруппировку сил и нанести контрудар по нашему левому флангу. Но было уже поздно. К вечеру высота была взята нашими войсками.
В захвате этой высоты исключительную роль сыграла артиллерия. Противник залез в глубокие блиндажи и траншеи. Его бронемашины и танки были хорошо укрыты в траншеях от настильного огня. До 200 лошадей японского разведывательного отряда также были укрыты в глубоких котлованах. Вся местность впереди была точно пристреляна огнем орудий, пулеметов и винтовок: без мощной артиллерийской подготовки, открытым штурмом брать высоту было бы безумием. Но артиллерийскую подготовку было также трудно осуществить. Наши части, окружив со всех сторон высоту, сблизились с противником на расстояние от 600 до 100 метров.
Вот тут-то наши артиллеристы и показали себя. Тяжелые батареи подтянулись к пехоте на 1,5–2,5 километра. Командиры дивизионов и батарей со средствами связи ползком продвинулись непосредственно к пехоте. Началась пристрелка каждого отдельного орудия. Каждый выстрел корректировался с десятка наблюдательных пунктов. При малейшей ошибке снаряды могли поражать своих. Там, где снаряды неизбежно ложились в 100–150 метрах от пехоты, она зарылась в узкие глубокие щели, полностью обеспечившие ее от осколков. Четыре часа шла пристрелка, после чего началась артиллерийская подготовка. Точная работа артиллерии в течение двух с половиной часов сделала свое дело. До 80 процентов огневых средств противника было уничтожено вместе с их личным составом.
В 19 часов пехота бросилась в атаку и штыком и гранатой завершила дело. К 21.30 высота была взята. Всю ночь и значительную часть следующего дня специальные команды «чистильщиков» очищали захваченный район от отдельных групп противника, засевших в особо прочных блиндажах.
24 августа крылья Южной и Северной групп вошли в зрительную и огневую связь у Номун-Хан-Бурд-Обо. Как трогательно было послание северян к южанам с предложением заправить их боевые машины горючим из японских бочек, захваченных в районе Номун-Хан-Бурд-Обо! Окружение стало фактом.
24 августа знаменательно еще и другим фактом. Это был день «решительного контрудара» Камацубары. В своем приказе от 23 августа японский командующий поставил своим частям следующие боевые задачи: «Сосредоточить все свои резервы в районе к югу от озера Махолей, оттянуть туда с северного участка 26-й пехотный полк и 7-ю пехотную дивизию, с тем чтобы мощным контрударом нанести уничтожающее поражение правому флангу русских на песчаных буграх, выйти к их южным переправам, отрезав противнику пути отхода на западный берег реки Халхин-Гол».
С точки зрения оперативной, этот приказ был горячечным бредом потерявшего голову генерала. В этом Камацубара незамедлительно убедился в тот же день. Яростные его атаки на песчаные бугры в 10 километрах юго-западнее Номун-Хан-Бурд-Обо были, не только отбиты, но в этих атаках он потерял свои последние резервы, наголову разгромленные нашей авиацией, танками и пехотой.
К исходу 24 августа даже для Камацубары должно было быть ясно, что главные его силы, вся богатая материальная часть окружены и выхода нет. Дальнейшее сопротивление было бесполезно. Вместо того чтобы сознаться в этом и сделать соответствующие выводы, он обманывает окруженных солдат и офицеров, предлагая им по радио и через голубиную почту держаться стойко, в полной надежде на скорое освобождение. Вместе с тем в Токио летят хвастливые донесения от 26 и 27 августа, что две дивизии монголо-советских войск полностью окружены и вот-вот будут уничтожены. Камацубара обманывал себя, своих подчиненных и свое правительство.
С 24 по 30 августа шла упорная траншейная борьба. Веря в хвастливые радиозаверения Камацубары о быстром разгроме «окруженных» монголо-советских войск, японские солдаты дрались с отчаянной стойкостью.