Ярослава привели на пост, посадили на скамеечку. Ярослав откинулся на стену и стал ждать. Всё тело болело, сердце колотилось, во рту пересохло. Ярослав задремал. Потом услышал над собой:
— Из второго детдома. Вчера звонили, что убежал.
— Приедут забрать?
— Приедут. Только что-то он мне не нравится. Может, “скорую” вызвать?
— Пусть приезжают и вызывают, кого хотят. За полчаса не издохнет.
За Ярославом приехала Фроська. Какая-то перепуганная и изумлённая. Подписала бумаги, взяла Ярослава за руку, вывела на улицу и только там с ним заговорила. Сказала:
— Слава! Как ты мог! Как тебе не стыдно! Ну зачем ты это сделал!
Ярослав молчал.
— Ты нас так перепугал! А Вера Ивановна… ладно, она тебе не нравится, но зачем с ней так! Думаешь, у нас такая большая зарплата, что нам триста рублей — ерунда? Куда ты их дел?
— Вот, — тихо сказал Ярослав, полез в карман и достал деньги. Пусть его посадят. Он скажет, что Вику изнасиловал. Он сам признается, и на Сергея Фёдоровича никто не подумает.
— Вера Ивановна говорит, что такого уже десять лет в детдоме не было! Слава, но почему ты это сделал? Ты хотел убежать?
Ярослав кивнул.
— Зачем? Ведь Сергей Фёдорович собирает на тебя документы. Ты не хотел с ним жить? А почему не сказал?
Фроська подождала ответа и, не получив его, устало сказала:
— Поехали в детдом. Я не ожидала от тебя…
В автобусе они сели рядом. Ярослав упёрся лбом в спинку переднего сиденья и смотрел себе под ноги. Перед глазами всё плыло. На поворотах автобус наклонялся и Ярослав почти падал на Фроську, но она старательно смотрела в сторону, как будто ей видеть Ярослава было противно. Он вздохнул. Ничего, скоро они больше не увидятся. Она же не станет ходить к нему в тюрьму или спецшколу, куда там его теперь отправят…
У ворот детдома Ярослава окончательно закачало. Он взялся руками за забор и медленно сполз по нему на землю. Перед собой он видел асфальтовую дорожку в трещинах и дохлого жука на ней. Фроська посмотрела на него и побежала за фельдшером.
Оказалось, что у Ярослава температура под сорок. Его тут же уложили в изолятор, поставили какой-то укол и Ксенечка предупредила, что если к вечеру ему не полегчает, придётся отправить его в больницу. Ярослав кивнул и почти сразу заснул. Как будто в яму провалился — ничего не снилось, ни о чём не думалось.
А проснулся от разговора. Правда, глаза открывать не стал.
— Надо бы его в душ сводить, как проснётся, — сказала Ксенечка. — Нельзя таким грязным лежать.
— Хорошо, — отозвался Сергей Фёдорович, — я свожу. А это у него серьёзно?
— Олег Юрьевич сказал, что до утра ещё посмотрим, а потом повезём в больницу. Может, даже в психиатрическую. Мальчик очень странно себя ведёт. Вообще на него это всё не похоже.
— Не похоже, — тихо подтвердил Сергей Фёдорович.
Ярослав пошевелился. Ему было больно слышать, как о нём говорят хорошее. Он не такой. Сергей Фёдорович сел рядом:
— Как дела, Ярослав?
— Хорошо, — соврал Ярослав.
— Тогда пойдём мыться. Я принесу твои вещи. Где у тебя полотенце?
— В тумбочке, — Ярослав посмотрел на Ксенечку. Ксенечка ему ободряюще улыбнулась.
До душевой Ярослав шёл зигзагами, стараясь не очень цепляться за Сергея Фёдоровича, но всё равно цепляясь. В комнатку они зашли вместе.
— Твоя задача хорошо держаться за стены, — сообщил Сергей Фёдорович. — А я тебя осторожно помою. Справимся? Если станет плохо, скажи. Терпеть и изображать героя не надо.
Было вполне терпимо. Потом Ярослав быстро завернулся в полотенце и с облегчением выдохнул. Сергей Фёдорович помог ему одеться и взял за руку. Ярослав подумал, что рука у него надёжная и сильная. И непроизвольно сказал:
— Я домой хочу.
— Что? — не понял Сергей Фёдорович.
Ярослав сжал зубы. Никаких “домой” для него уже никогда не будет. Не будет вообще ничего! Что бы сказали его мама и папа, если бы узнали, что их сын стал преступником? Они бы не пережили такого! И он не переживёт! Решение возникло мгновенно.
— Сергей Фёдорович, — попросил Ярослав, — принесите мне, пожалуйста, ручку и листок. Я напишу письмо Инне Яковлевне.
— Хорошо, принесу.
Сергей Фёдорович проводил Ярослава до кровати, потом и правда принёс ему листок с ручкой и сказал: