— Что-нибудь болит?
— Всё, — еле смог выдавить Ярослав.
Медсестра ушла, вернулась с наполненным шприцем и стала ваткой протирать ему локтевой сгиб.
— Я не сумасшедший, — сказал ей Ярослав. — Я только боюсь темноты и маленьких чёрных собачек. Тут есть собачки?
— Нет.
Лекарство уходило в вену, а Ярослав никак не мог понять, где же он и что случилось…
Медсестра прижала ватку к проколу, согнула его руку:
— Держи сам. Сейчас поедем делать снимок головы.
Его и правда куда-то возили, светили в глаза фонариком, что-то спрашивали, гудели странным аппаратом… Он не отвечал. Он хотел спать. Спать, спать и спать… Он так устал. Всё смешалось у него перед глазами, всё смешалось в памяти. Высокая кровать с какими-то трубочками и шлангами по бокам — это всё уже было! Или нет? Нет, показалось. Всё впервые… Укрыли прохладной простынею:
— Спи, герой.
Это — лучше всего…
Наверное, то лекарство, которое ему постоянно вводили, было снотворным. Потому что ничего не хотелось. За окном то разгорался день, то темнело. Тогда Ярослав сонно думал: “сейчас я испугаюсь”, но страшно не было. Да и с чего бы ему пугаться? Он в палате не один. Кто-то лежит напротив. Кто, Ярослав так и не разглядел. Впрочем, какая разница? Он сам-то непонятно кто и откуда.
— Как тебя зовут?
— Ярослав Снежинский.
— А когда ты родился?
— Двадцать шестого июня.
— У тебя завтра день рождения.
Оказывается, он столько помнит о себе! А женщина в белом халате улыбается и говорит:
— Пора в отделение. Только там не вставай, тебе надо ещё несколько дней полежать.
— А как тогда день рождения?
— Выпишут — отметишь.
— Ладно.
Потом Ярослава привезли в палату с двумя кроватями и тумбочкой. Помогли перебраться с каталки. На тумбочке сидел пацан с забинтованной головой, и жевал печенье. Когда они остались одни, пацан сказал:
— Привет. Ты откуда грохнулся? Я с пожарной лестницы. Поспорил, что залезу и поскользнулся. Говорят, повезло, что только башку пробил. А ты?
— Я в машине перевернулся, — ответил Ярослав.
— Наверное, сильно, раз на каталке привезли. Эх, боюсь, от предков влетит, когда выпишут. Мать вчера приходила, так орала! Печенья хочешь?
— Нет.
— Меня тоже сначала тошнило, ничего есть не хотел. Теперь ничё…
— Говорят, у меня завтра день рождения, а я не помню…
— Ха! — пацан засмеялся. — Это как надо треснуться, чтобы про день рождения забыть! У меня тоже скоро будет. Только выйдет облом. Предки компьютер обещали, если год хорошо закончу, а я троек нахватал. А у тебя есть компьютер?
Ярослав попытался припомнить, потом сказал:
— Вроде нет. Аквариум есть с сомиками. И велик — “Урал”.
— На велике теперь надолго запретят кататься. Мне вон даже сказали, телевизор пока не смотреть. Ну и на фиг надо! Там одни сериалы. Мать сядет и ноет, ноет — всех ей жалко…
Ярослав опёрся локтями и попытался сесть.
— Ты чё? — спросил пацан. — Лежи лучше.
— Я ничего не понимаю, — сказал Ярослав. — Кажется, я здесь уже был.
— Это у тебя того, крышу несёт. После сотрясения бывает. Тут один лежал — впялится в стену и смотрит. Говорит, на ней картинки крутятся. А всего-то с роликов упал. Ну его пока в шизуху на обследование попёрли. Смотри, отправишься следом.
— А тебя как зовут?
— Денис. А тебя?
— Ярик… Ярослав. У тебя имя знакомое, — Ярослав разглядывал Дениса. — Как будто я кого-то знаю, но забыл.
— Может, у тебя кот Денис? — усмехнулся пацан.
— Кот? — Ярослав замолчал. Перед глазами появился маленький серый комочек. Мокрый и дрожащий. — Да, кот! Я его на улице нашёл в дождь!
— И чё, мать не выгнала? Моя бы ни за что кота не разрешила.
— А моя разрешила, — сказал Ярослав. — Мне дома всё разрешают.
— Везёт тебе…
Денис слез с тумбочки и высунулся в коридор:
— Ладно, пока никого нет, я на чёрную лестницу сбегаю, покурю. Не сдавай только. Скажи, пошёл домой позвонить, если спросят.
Ярослав кивнул, улёгся поудобнее и подумал, что сейчас он как во сне. Вот, забыл как кота зовут, и не помнит, есть ли у него компьютер. Зато помнит, как навстречу из-за поворота вылетал КамАЗ. Только как он оказался за рулём и почему вокруг был снег? Наверное, Денис прав, и это он с ума сошёл. Ярослав закрыл глаза и, кажется, заснул, потому что Денис появился над ним из пустоты и тряхнул за плечо:
— Это ты Снежинский?
— Да.
— Тогда к тебе предки пришли. Внизу, с врачом разговаривают. Да лежи, не дёргайся. Им сейчас халаты дадут и они сюда поднимутся. Моих, пока лежал, каждый день пускали.