Ленинский «Материализм и эмпириокритицизм» и явился высшим проявлением философского творчества вождя русской революции в период ее отступления, результатом напряженной работы его мысли. Ленин мог испытывать удовлетворение: цель, которую он ставил перед собой, берясь за написание книги, была им достигнута.
Конечно, как собственно философское сочинение «Материализм и эмпириокритицизм» заметно отличается от других произведений Ленина. Вместе с тем этот его труд безусловно находится в органическом контексте всего его духовного развития. Он развивает ведущие идеи предшествовавшего периода ленинского теоретического творчества, и в этом смысле мы с полным основанием можем поставить его в связь и с выпусками «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?», и с работой «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», и с книгой «Что делать?», хотя прямых цитат из этих произведений мы в «Материализме и эмпириокритицизме», естественно, не найдем.
Ленин лишь однажды ссылается здесь на одно из своих произведений – работу «Аграрный вопрос и „критики Маркса“» (в сб.: Ильин Вл. Аграрный вопрос. Спб., 1908, ч. I). В первом параграфе второй главы, обращаясь к вопросу о том, как «В. Чернов опровергает Фр. Энгельса», и приводя его утверждение, что «Энгельс, видимо, не был силен в „новейшей“ философии», Ленин пишет: «Г-н В. Чернов верен себе. И в экономических и в философских вопросах он одинаково похож на тургеневского Ворошилова, уничтожающего то невежественного Каутского, то невежественного Энгельса простой ссылкой на „ученые“ имена!» (18, 99). К слову «Каутского» Ленин и делает сноску со ссылкой на то место своего сборника «Аграрный вопрос», где он писал о Чернове: «Как он удивительно похож на тургеневского Ворошилова: помните – в „Дыме“ – молодого русского приват-доцента, который совершал променад по загранице, отличался вообще большой молчаливостью, но от времени до времени его прорывало, и он начинал сыпать десятками и сотнями ученых и ученейших, редких и редчайших имен? Точь-в-точь наш ученый г. Чернов, который совсем уничтожил этого невежественного Каутского» (5, 147; см. также 5, 148 – 149)[313].
В «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин вновь раскрывает эту характерную черту черновских писаний – его «ворошиловские качества» (18, 103; см. также 18, 104, 116, 194, 214 – 216, 309); причем в «наши Ворошиловы» (18, 215) у Ленина по мере развертывания содержания книги попадают и Валентинов (18, 194) и П. Юшкевич (18, 214 – 215, 309). Суть этого образа – прикрытие невежества набором ученых слов и имен, стремление «„заговорить“ читателя, оглушить его звоном слов, отвлечь внимание к ничтожным пустякам от сути дела» (18, 214).
Однако связь обоих ленинских произведений, символизируемая использованием одного и того же образа – тургеневского Ворошилова, куда более глубока: речь шла о борьбе с ревизионизмом по всей линии – и в области экономической, и в области философской. Общая тема, общий ход мысли – общие образы[314].
Еще более зрима и органична связь ленинского «Материализма и эмпириокритицизма» со статьями «Партийная организация и партийная литература» (1905), «Марксизм и ревизионизм» (1908), «Лев Толстой, как зеркало русской революции» (1908), «Об отношении рабочей партии к религии» (1909). Впрочем, это вполне закономерно: три из этих статей написаны в то же время, когда создавался «Материализм и эмпириокритицизм».
Отголоски идей «Материализма и эмпириокритицизма» слышны и в последующих сочинениях Ленина: «О „Вехах“» (1909), «Наши упразднители» (1911), «Памяти Герцена» (1912), «К двадцатипятилетию смерти Иосифа Дицгена» (1913), «Три источника и три составных части марксизма» (1913), «Карл Маркс» (1914). Наконец, укажем и на «Философские тетради».
Ленинские «Философские тетради» создавались в существенно изменившихся исторических условиях и преследовали иную исследовательскую цель, чем та, которая была реализована в «Материализме и эмпириокритицизме», а именно: выяснение качественного отличия марксистской диалектики от квазидиалектических методов, форм и приемов мышления – софистики, эклектики и эволюционизма теоретиков II Интернационала, ставших социал-шовинистами, прежде всего Плеханова и Каутского[315]. Вряд ли кто будет оспаривать тот факт, что «Философские тетради» – при всей их фрагментарности, незаконченности, конспективности – знаменуют собой восхождение ленинской философской мысли на новую ступень развития. При этом с «Материализмом и эмпириокритицизмом» их роднит общая обоим этим произведениям магистральная идея – «идея единства бытия и познания, единства, заключающегося в диалектической природе объективного мира и его отражения в человеческом познании»[316]. Многие темы, лишь намеченные в «Материализме и эмпириокритицизме», находят в «Философских тетрадях» свое блестящее продолжение и раскрытие в плане разработки фундаментальной для Ленина концепции единства диалектики, логики и теории познания, единства метода и теории, диалектики и материализма в философии марксизма[317]. Уже одно это опровергает домыслы современных противников ленинизма об отказе создателя «Философских тетрадей» от теории отражения, так досконально разработанной им в «Материализме и эмпириокритицизме», их попытки вбить клин между этими двумя философскими произведениями.
313
Первоначально эта цитируемая нами IV глава произведения «Аграрный вопрос и „критики Маркса“» была напечатана в декабре 1901 года в журнале «Заря» (№ 2 – 3).
314
Поскольку мы заговорили об образности ленинской речи, укажем еще на один любопытный факт. Завершая пятый параграф первой главы, Ленин пишет: «Русские махисты окажутся скоро похожими на любителей моды, которые восторгаются изношенной уже буржуазными философами Европы шляпкой» (18, 92). Сравним эти слова с высказыванием Ленина в книге «Две тактики социал-демократии в демократической революции» (1905): «Бедная Россия! Про нее говорили, что она всегда носит старомодные и выкинутые Европой шляпки. Парламента еще у нас нет, его даже и Булыгин не посулил, а парламентского кретинизма сколько угодно» (11, 53). Но кто же так говорил о России? Как установлено советскими литературоведами, в обоих случаях Ленин цитирует (по памяти) статью Н.К. Михайловского «Что такое прогресс?»: «Мы и без того играли относительно Западной Европы роль кухарки, получающей от барыни по наследству старомодные шляпки» (
315
См.:
317
Подробнее см.: