Уехал домой ни с чем обозленный фирмач. А Александру дрожью крупной вдруг пробрало. Все внутри похолодело. Зубки сахарные испуганно стукнули.
Ужас, что творится! Все совпадает! И в тюрьме побывал, и Володей был недоволен. А еще с Лешей конфликтовал. Неужели?..
Но не тянет Гаврик на хладнокровного убийцу. Никак не тянет. Его даже не мэр, жирный клоп из ЖКХ с извинениями прислал. Сильные люди до такого не унижаются…
Но почему он все время «мы» повторял? Почему во множественном числе о себе рассказывал? Может, имел в виду коллектив? Или… кто-то за ним стоит? Как в «Золотом теленке» — подставной зиц-председатель…
Опять же, какой из Гаврика мафиози? Или из обросшего салом масенького директора коммуналки?.. И вообще, откуда в городе — это у нас-то! — организованная преступность?..
Тьфу ты, нелепость какая-то! Дикость и варварство. В Москве — может быть. Вполне. В столице никогда порядка не было, джунгли одни сплошные. Но только не у нас… А вдруг?! Замучили сомнения бедную женщину. С одной стороны, с другой стороны… И проверить никак нельзя. Не к следователю же обращаться.
Так-то ничего мужчина. Интересный. Глаза влюбленные… Но — недалекий. Слишком долго в одном кресле сидит, вот и уверовал в собственную непогрешимость… Слепец!
Глава 5
Выход нашелся неожиданно. Через три дня. Во время затеянной дома по случаю выходного генеральной уборки. И показался гарантированно надежным. Перечеркнутая косой надписью глянцевая визитка сулила стопроцентный успех.
Трубка откликнулась сразу же. После первого гудка. Взволнованная Александра выпалила одним духом, близоруко приблизив в глазам оказавшийся таким ценным картонный прямоугольник:
— Позовите Анатолия, пожалуйста.
— Слушаю.
— Это Александра. Лешина… подруга.
— А-а… привет! — заметно потеплела трубка. — Че хотела? Бабки понадобились?
— Нет. Дело не в деньгах. Просто… надо срочно встретиться. Это важно, Анатолий.
В трубке довольно хрюкнули. С удивительно знакомой интонацией:
— Да брось ты! Зови как все — Толик. Или Толян. Куда подъехать?
Встречу назначили через час.
Толик внимательно, не перебивая, выслушал сбивчивый рассказ Александры. Для большей убедительности женщине пришлось детально изложить версию убийства банкира. Само собой разумеется, без упоминания личных с ним отношений. Да Лешиного брата этот вопрос сильно и не волновал.
Повздыхал предприниматель. Лицо набрякшее растер. Буркнул хмуро, не глядя в ждущие глаза:
— Значит, «Парус», говоришь? Я тоже поначалу на них косяка давил. А после узналось — не они.
Поднаторевшая в жаргоне Александра времени на расшифровку много не теряла.
— Откуда известно?
Пристальный взгляд собеседника тщательно исследовал лицо красавицы:
— Верные люди сказали.
— А конкретней нельзя?
— Можно и поконкретней. Помнишь, бык с охраной на похороны подъезжал? Это положенец местный. У нас с ним «стрелка» забита была.
Перевела мысленно Александра: «стрелка» — встреча, «забита» — назначена, «положенец» — тоже понятно.
Спросила осторожно, инстинктивно понимая опасность вопроса:
— А если он… врет? Или, допустим, его самого обманули?
Толик тоже помедлил с ответом:
— Кто его знает… Всякое может быть… Только мой тебе совет: не суйся куда не просят. Сами разберемся.
Не знает любовницы брата Анатолий. И женщин не так остро чувствует. Потому только хмыкнул сокрушенно, услышав очередной вопрос:
— Из-за чего Алеша с «Парусом» повздорил? В чем причина?
— Да те лоханулись по ходу, — заулыбался неожиданно Толян. — Леха у них из-под носа контракт выгодный увел. Подпоил клиента, цену маленько скинул. Те и пролетели мимо бабок.
— А за что тогда долю какую-то требовали?
— Так тратились же. Сауна, девочки… то да се… Из Германии мужика везли.
— И что теперь?
— Че, че? Отстегнул крысам отступного, чтоб не вякали.
Осуждение в глазах красавицы. Печаль скрытая:
— Положенец велел?
— Н-ну! Тебе-то что?! Опомнился Толик. Оправдаться захотел:
— Да че ты, в натуре?! Думаешь, мне Леху не жалко? Да я и сейчас за братана кому хошь глотку перегрызу! Как бумагу порву, поняла?! Базаров нет!
Промолчала мудрая женщина. Заострять не рискнула. С другого конца подкралась:
— Я не поняла. Этот «Парус»… он что, еще и внешнеторговыми операциями занимается? Гаврик говорил, они канализацию ремонтируют…
— Да у твоего Гаврика номер шестнадцатый! — взорвался побагровевший в гневе Толян. — Говночист хренов! Отмазка это для налоговой, понимаешь? И Гаврик — подстава. Там совсем другие заправляют. Прикинь, сам Камыш мазу за них держит.
— Это кто, «смотрящий»?
— Он самый…
Сгорбился Толик. Плечи литые опустил. Заговорил проникновенно, сгибая в волнении пальцы:
— Не лезла бы ты не в свои дела, Саня. Честно, как подруге братана говорю. Глянь, че вокруг деется. Ты девка видная, не пропадешь. А так… оторвут на хрен головенку, и все. Года не пройдет, как звали — забудут. Поняла?
Поднялся коммерсант. Уходить засобирался. Уже у порога повернулся чуть смущенно:
— Ты это… Леха жениться на тебе хотел. Так что… считай что родня. Если бабки будут нужны или еще что — звони, не стесняйся. Поможем без базара…
Ушел наконец приниженный Толик. Дверь за собой закрыл. И снова расплакалась Александра. Горько. Безутешно.
Мелковат оказался Толян против двоюродного брата. Отомстить побоялся. Деньгами откупиться решил…
Это очень страшное чувство — ощущение полной безысходности и собственного бессилия. Оно как омут — затягивает даже сильные натуры, делая из нормального человека плывущее по течению абсолютно безвольное и слабое растительное существо.
Весь остаток дня Александра предавалась хандре. Уже поздней ночью поняла с содроганием, что ей нравится жалеть такую несчастненькую и одинокую себя. Вытерла решительно дурацкие слезы красавица. В руки себя взяла. Сиротский вариант не устраивал ее абсолютно. Пришлось думать, как жить дальше.
Первым возник совершенно фантастический план в духе романов Джекки Коллинз. Но при зрелом размышлении пришлось от него отказаться.
Что-то не верилось, что при всем своем шарме Александра сумеет втереться в доверие к отечественным уркам. А уж спать ради недостижимой цели с типами вроде Гаврика… Б-р-р! При одной мысли об этом женщину пробрала волна омерзения.
Тогда Александра взялась составлять что-то вроде бухгалтерского баланса, раскладывать по полочкам актив и пассив.
Выяснилось, что опереться она может только на троих мужчин. И то — с большими оговорками.
Явно расположенный к подруге брата Толик годился лишь на финансирование накладных расходов. При условии, что не будет знать истинного предназначения требуемых средств. Твердолобый следователь прокуратуры мог стать незримым прикрытием. Тем самым последним аргументом, против которого не устоит ни один наикрутейший криминальный авторитет. Но это оружие надо было приберечь на крайний случай. Когда появятся неопровержимые доказательства нарушения закона. Иначе прокурорского не раскачать.
И, наконец, юный стажер. Парень годился разве что на роль мальчика на побегушках. Правда, оставалось непонятным, куда же ему бегать. И с чем…
Не густо. В итоге получилось — основную тяжесть Александре все равно придется взваливать на себя. Но как? Гаврик противен. Больше никого нет.
И все же выручил именно противный Гаврик. Ворвался однажды вихрем в кабинет, сияя по-голливудски. Рассыпал затертые комплименты, Роберту по-свойски кивнул.
Александру неожиданно попросил:
— Дело у меня к вам. Выручайте! У нас юбилей небольшой наметился. Хотим вечер организовать. Презентация не презентация, а такой… типа — междусобойчик. Пара мне нужна.