«Наверняка гипнозу учился, — невольно поежилась красавица, — немножко способностей, немножко опыта. Плюс природный артистизм».
Улыбнулась про себя, распрямляясь: «Нынче на каждом углу школа великих экстрасенсов. В крайнем случае — ускоренные курсы ворожей. Пачками черно-бело-синих магов клепают».
Понял свою неудачу уркач. Сразу вид таинственный скинул. Не проканало, и хрен с ним. Че-нибудь другое придумаем. Спросил, развалясь в тесном для его комплекции кресле:
— Мы по поводу Гаврика. Что следователь говорит?
— Ничего. Он в основном спрашивает.
— Ну а вы, значит, догадаться не можете? — сверкнула ирония в льдистых глазах. — Куда он хоть клонит-то? На кого думает?
— Не знаю…
Дернулся нервно вставший у задернутого портьерой окна нетерпеливый Вадим. Непочтительность проявил. Без спросу в чужой разговор встрял.
Взмахнул мосластыми руками, испортил мирную беседу ненужным криком:
— Ты че придуряешься?! Забыла, с кем базаришь?! Кто Гаврика расписал?! Отвечай, сука!!!
Повернулся к дурогону взбешенный авторитет. Взглядом одним заткнуться заставил. Снова к Александре обратился:
— А сами вы как считаете? Какой-нибудь знакомый не мог приревновать?
Ухмыльнулся жирно:
— Сосед, допустим. Или сильно горячий грузин, например?
Снова не вовремя Вадим вскинулся. Уж очень ему не терпелось на хату вернуться. Коки нюхнуть, биксу белобрысую завалить. Или — черненькую. Еще лучше — обеих.
Рявкнул воренок зло, для страха вращая белками:
— Че молчишь?! Быстрее давай! Где твой ара?!
Съежился мгновенно под свинцовым черным взглядом. Забормотал потерянно, захлебываясь словами: — Да я че… Не, в натуре, че она молчит? Время ж уходит, Камыш… В комнате возникла напряженная пауза. Нарушил тягостное молчание все тот же торопыга Вадим. Хлопнул неожиданно себя по лбу, просиял в восторге:
— Понял! Бля буду, понял, Камыш! Это — чечены! Понял, да? Точно базарю. Муратки-звереныша работа!
Заторопился с объяснениями, заглаживая вину:
— Он долю на той неделе не отдал. Зажал, гад, сказал — менты все выгребли. Облава на наркоту была, помнишь? Плакался еще, гнида, что товар у него пропал. Ну, я Гаврика к нему подослал. Чтоб утряс, значит. А он вишь, че учудил… приправы нынче не в моде… а хачики всю дорогу с кинжалами бегали…
Увял быстренько обычно наглый Вадим. Понял с опозданием — не надо было при бабе лишнего болтать. Пахан таких косяков не терпит. Как бы самому под роспись не попасть…
— Пошел вон! — очень отчетливо и веско прозвучало в сгустившейся тишине. Снова повернулся к хозяйке дома взявший себя в руки Камыш. Взгляд обвораживающий, лицо размягченное.
Соорудил умиленную ухмылочку:
— Не принимайте всерьез этого дурака. Нанюхается всякой дряни — сам не соображает, что несет.
Жадные глаза у криминального авторитета. Завидущие. Обшарили быстро закутанную в длинный махровый халат фигурку, на выглянувшую из-под полы гладкую коленку уставились:
— Ну ладно. Хватит о плохом. Нехорошо расстраивать красивую женщину. Скажите, что с «Кудесником»?
Нахмурилась Александра. Еще один поклонник выискался. Прикрыла сердито ноги, ответила неохотно, чувствуя досаду и неловкость от навязанной роли воровского связника:
— Мэр хочет вас увидеть. Чем скорее, тем лучше. Милицией грозил.
Отбросил последние слова «положенец». Это с понтом сказано. Для лохов недотумканных. Цимус в другом. Начальник «стрелку» забивает. Договориться хочет. О чем — и без базара понятно.
Сдержал победный вопль вор-рецидивист. С трудом радость не показал. Не ожидал, что так быстро получится. Лишь глаза удовлетворенно прищурил. Есть ему что барбосу предложить.
Есть. Хрен откажется. Больно наживочка заманчивая дразнится. А после с крючка уже не спрыгнет. Так и будет трепыхаться, куда леска потянет. Ну а леску-то воры из рук не выпустят. Это — верняк. Что к ним попало, считай — пропало.
Спрятал подальше усмешечку «смотрящий». Встречу Осип организует. Зря, что ли, кобыл гвардейских хорьку подкладывали? И че такого мелкого на здоровенных тянет? У каждого крыша по-своему едет…
Выпростал урка грузное тело из креслица, к ручке дамской склонился:
— Сколько вам Вадим обещал? Пятьсот? С завтрашнего дня будете иметь штуку.
Задержался в поклоне ворюга. Ароматом тонким в ноздри ему ударило. Духи какие-то манящие. Взглядом загоревшимся в вырез халатика нырнул. Разглядел молочно-белую впадинку, подмигнул вдруг игриво:
— Вы мне нравитесь. Давайте на днях встретимся.
Очередной рабочий день начался бурно. С утра прибежал ударившийся в загул похмельный Антон из «Кудесника». Плюхнулся на стул, закричал заполошно:
— Вы мне обещали! Вчера… нет, позавчера! Скажите, кто мэру на меня стукнул?!
Соврала, глядя в набухшие красным глаза, Александра:
— Забудьте. Я тоже пьяная была. Наговорила черт знает чего, самой теперь стыдно.
Не поверил фирмач. Стажера выйти попросил. Не грубо, но настойчиво. Глянул Роберт на начальницу. Ушел, получив молчаливое согласие.
Еле дождался только что получивший оглушительную взбучку Антон, пока угрюмый парень уберется. Захрипел сразу жарко, воняя перегаром:
— Просите все, что желаете! Бабки, золото — что угодно! Хотите, машину подарю? Вилы мне, понимаете?
При чем здесь сельхозинвентарь, Александра не поняла. Но пояснила с мстительной улыбкой:
— Есть такой Камыш. «Положенец» местный, знаете?
Посерел лицом коммерсант. За сигарету схватился. После минутного размышления снова к Александре обратился:
— Все равно! Позвольте еще раз в казино вас пригласить. Все затраты за мой счет.
Угадала ход мыслей пройдошистого дельца красавица. Отношения ему с родственником надо восстановить. Как всегда, разумнее идти в обход.
Мэр лобовых атак не любит. Сразу кипятиться начинает. А вот через третьих лиц… успех вполне возможен. Дома женушка нашепчет, на работе — контролерша. Смотришь, и срослось все по новой. Дальше жировать можно.
Усмехнулась понятливая женщина:
— Что-то дешево вы меня цените. Начали с машины, скатились до казино.
— Да нет… — мигнули льстивые глаза. — Я от своих слов не отказываюсь. Просто в казино мы обсудим… условия сделки.
Слезой прошибло в голосе коммерсанта. Лицо жалобно съежилось:
— Поговорите с мэром, а? Вы же с ним близко стоите. А я раз сказал — сделаю! Вам какую модель?
Взглянула полупрезрительно Александра. На дверь указать собралась. Да остановило что-то. Сплетни кой-какие вспомнились, слухи мутные. Заявила деловито, меняя гнев на милость:
— Модели после обсудим. Я слышала, «Кудесник» средства для мэра аккумулирует. На разные левые делишки…
— Ну почему сразу «левые»?! — оскорблено скуксился приближенный к секретам делец. — Да, мы всегда рады помочь своему кандидату. На общественных началах собираем добровольные взносы на избирательную кампанию. Ничего противозаконного в этом нет.
— Милый мой! — как можно циничнее усмехнулась красавица. — Мы не дети. Давай не врать хотя бы друг другу. Ты же наверняка крутишь этими… «пожертвованиями». И с родней делиться не забываешь.
— Куда вы клоните? — принял борцовскую стойку обидевшийся фирмач.
— Да все туда же, родненький. Я же сказала — Камыш в вашу семейку набивается.
— Ну и что? Мэр только свистнет — все ворье на нарах окажется.
— Глупый ты какой-то, Антошка. Сам подумай: родственник тобой недоволен, так? Дальше. У Камыша фирм разных под воровской «крышей» — сотни! Все ларьки с магазинами отстегивают. А теперь угадай: кому лучше эти самые «добровольные взносы» прокручивать поручить? Тебе, который ни собрать толком ничего не может да еще урвать все время норовит? Или — ему?
Совсем уж было разобиделся коммерсант. Задела его дамочка. За живое цапанула. Только — права стервоза. Так права, что крыть нечем.