- Да не переживай ты. Если бы я был на твоём месте, я бы точно так же поступил, - решил Николай «помочь» ему выйти из неловкого разговора, - не бери в голову, - добавил он, и в иронической улыбке сощурил глаза.
- Правда? Ты серьёзно?
- Серьёзно, серьёзно, - Николай чуть не рассмеялся прямо в трубку, но вовремя сдержался. - Так ты запишешь моего андроида на бой, - повторил он свой вопрос.
- Конечно, конечно..., сейчас..., подожди минутку, ручка куда-то запропастилась...
До Николая донёсся облегчённый вздох, затем, что-то зашуршало и наконец, в трубке вновь возник голос импресарио:
- Давай, диктуй.
Николай на какое-то мгновение задержал дыхание, а в голове пронеслось - «Господи, спаси и помилуй меня! - Не делаю ли я ошибку?» - Затем, словно прыгая в омут головой вниз, окончательно решившись, твёрдо произнёс: «Андроида зовут Ник! Иии... он очень похож на меня - теперешнего. Он изготовлен по моему специальному заказу..., как моя копия».
* * *
До дня проведения боя оставалось всего ничего - неделя.
Николай, пытаясь больше походить на андроида, чуть ли не вдвое увеличил тренировочную нагрузку, и двигаться и говорить он тоже стал как андроид. Теперь его можно было увидеть бегающим по парку не только по утрам, но и среди дня, и даже поздно вечером. Дома он накачивал мышцы штангой и эспандером, а прыгучести добивался при помощи детской скакалки, по случаю приобретённой в shope.
Нанося очередь мощных ударов по старенькой, но прочной, изготовленной по специальному его заказу, груше, выдерживающей даже удары Роба, он приговаривал: «Ничего, мы ещё подерёмся. Правда, я уже не тот, что десять лет назад, но мы ещё покажем себя. Меня с первого удара в нокаут не пошлёшь.... - Ведь не пошлёшь..., а... Роб?»
Робот, лупцуя рядом висящую грушу, помаргивал стеклянными глазами и молчал. Он не мог ответить на такой вопрос, он не был запрограммирован на эмоции такого рода.
К концу недели Николай почти полностью смог вернуть себе былую, времён его триумфальных побед, форму, хотя и до этого он не бросал тренировок. Он, как тренер Роба, не мог позволить себе расслабиться, и ежедневно, наравне с ним, выполнял физические упражнения. А сейчас его нагрузки многократно возросли, но это была необходимость.
* * *
«Даа, маловато времени, - сокрушался он, обливаясь холодной водой в душе, - хотелось бы косые мышцы живота ещё подкачать..., да и левая рука всё же, кажется, слабовата».
Смыв пот с тела, он подошёл к огромному, настенному зеркалу и, поворачиваясь направо и налево, критически осмотрел свою фигуру - зеркало отразило сухощавое, совершенно безволосое, чуть смугловатое тело с гармонично накачанными мышцами.
«Ну, да ладно, ничего, сойдёт, если воспользоваться тональным кремом - прошептал он. Будем надеяться, что зрители и судьи не смогут отличить меня от андроида, иначе... - неминуемый крах всей моей затеи»
Он подмигнул себе самому в зеркале - зеркало мгновенно вернуло его прищур и он, довольный увиденным - улыбнулся, а затем, непроизвольно проведя рукой по обритой голове и безволосому телу, вздохнул.
* * *
Переполненный зал бурлил. Болельщики и просто любопытные громко переговаривались, пили баночное пиво и заключали пари. Среди общего шума и говора можно было услышать имена Хрусталёва и его, Николая Волобуева - имена нынешнего чемпиона и его, экс-чемпиона по боям без правил.
Присутствовавшие на соревновании десятилетней давности за титул чемпиона болельщики и просто зрители, делились впечатлениями о прошлом бое и загадывали, кто же победит в сегодняшнем бою - андроид Волобуева или андроид Хрусталёва? Приверженцы Хрусталёва, размахивая руками и хватая противников за отвороты костюмов, пытались перекричать своих оппонентов, а те, тоже кричали, обзывались и матерились.
И весь этот, производимый ими шум и гам, перекрывали крики брокеров, предлагавших незамедлительно делать ставки.
Холодный свет рамп освещал пока ещё пустой ринг и скамьи судей перед столом, покрытым красной материей и стоящими на нём гонгом и часами.
Наконец, перекрывая весь этот бедлам, прозвенел звонок к началу соревнований, и в зал, важно шествуя, вошли судьи. Рефери, подняв канат, ужом пролез на ринг и застыл истуканом посредине.
Зал постепенно угомонился, и лишь то тут, то там, раздавалось приглушённое покашливание, да не успевшие остыть болельщики, шёпотом заканчивали спор.