Похоже, индейцы тоже не собирались медлить. Их разноцветные ирокезы на головах начали маячить все чаще и быстро приближались к центру поля. Чтобы раззадорить себя и впасть в Раш, аборигены кричали, размахивали топорами и копьями, у некоторых имелись ружья, которые были заряжены – нужно были лишь сократить расстояние. Так, чтобы выстрел наверняка значил неминуемую смерть.
Глядя, как две небольшие армии сходятся все ближе и ближе, Джон Фердиад заметил, что в первых рядах индейцев, рядом с крепким вождем и худым, но разъяренным шаманом, бежит его знакомый, Кухулин.
«Не ожидал, что ты изменишь свое отношение к войне, – мысленно обратился Фердиад к огромному ирокезу, который уже опередил вождя, но выглядел совершенно спокойным и не взмокшим, – ты же не таков. Кухулин!» Будто в ответ на мысленный диалог англичанина, могучий чероки несколькими рывками ушел в отрыв от соплеменников, обогнал их на десяток ярдов, а затем совершил совсем неожиданный трюк. Резко остановился, воткнул огромное копье в землю, пристально обвел взглядом приближавшиеся отряды гренадеров, а затем развернулся к своим и неистово закричал.
– Ahledi!!! – его мощный рев разом перекрыл крики племени и барабанную дробь гренадеров, – Ahledi niqwadv!
Индейцы резко остановились. И от этого неожиданного жеста остановились и англичане.
Фердиад, успевший вновь вскочить в седло, пораженный смотрел на Кухулина Серого глаза.
А тот удовлетворенный эффектом, повернулся к англичанам и пристально взглянул на Джона. Всего пару секунд они смотрели друг на друга. Капитан английский гренадеров, ненавидящий войну, и воин из ирокезов, обладающий столь же сильной ненавистью как к самой войне, так и к пришедшим захватчикам.
За этот коротким миг Фердиад понял, что произойдет сейчас, и что случится в дальнейшем. Он видел все эти события столь же ясно, как ясно и понимал, что от него самого зависит дальнейший исход их кампании.
Пока Фердинанд раздумывал над этим, Кухулин подошёл к вождю и шаману своего племени и начал с ними шептаться о чем-то. Джон, конечно, не слышал разговора индейцев, но разгневанные и одновременно растерянные лица правителей заставили капитана напрячься.
После короткого разговора Серый глаз снова отделился от армии чероки, но на этот раз останавливаться посреди поля не стал, а сразу направился к Фердиаду, которого заприметил ещё во время первого рывка.
Уверенный взгляд Кухулина мог значить только одно – он намерен драться. Но как в одиночку воевать с целым гарнизоном вымуштрованных и вооруженных солдат? Да и зачем индейцу-пацифисту все это? Ответов у Джона не было, так же, как и желания сражаться и убивать доблестного воина из племени чероки. Капитан гренадеров спешился и вышел вперед. Затем обернулся и обратился к двум лейтенантам.
– Господа офицеры, будьте наготове. Если этот индеец что-нибудь сделает со мной, убейте его и всех остальных. А затем найдите уже этих беглых английских подданных Его Величества и арестуйте. Англия превыше всего, – он на секунду замолчал, глядя на приближающегося огромного Серого глаза, – Шпинг.
– Да, сэр.
– Если этот индеец убьет меня, то командовать первым гарнизонным отрядом будете вы. Считайте, это вашим повышением.
После этих слов он молча направился к Кухулину.
***
Поле, вместившее в себя две маленькие армии, казалось сейчас Кухулину совсем небольшим, хотя в детстве он привык бегать по нему и играть с другими детьми. Поле казалось ему целым океаном из песка и пыли.
Сейчас этого участка земли было мало, особенно для таких страшных, непримиримых врагов.
Белый человек, Фердиад, оказался благородным командующим. Поэтому Серый глаз направился именно к нему. «Я исполню то, что велели мне духи предков чероки на вчерашнем «разговоре». Хватит проливать кровь. Ни белые люди, ни ирокезы не заслужили такой участи. Пусть прольется кровь лишь его, Этого белого. Он благороден – он готов вступить на Путь и отправиться к предкам. Остальные белые недостойны этого. Этот Фердиад смелый муж и воин. Я сражусь с ним, и все будет кончено».
Они сошлись по середине.
– Мы будем драться.
Это произнес Фердиад.
Эта ясная мысль, сверлящая своим светом его разум, закралась к нему в ту секунду, когда Кухулин остановил своих.
– Да, белый человек, Фердиад, мы будем драться. Если я убью тебя, то твои люди уйдут своей дорогой навсегда. Если же ты убьешь меня, то чероки выполнят то, что ты сказал вождям.
Задул ветер и поднял старую пыль вверх, в некоторых местах круглого поля образовывая завихрения. Фердиад прикрыл рукой лицо. Кухулин стоял неподвижно.