- В смысле замужество?,- Теперь я стояла и хлопала глазами, не могла понять, неужели они всерьез?
- В самом что ни на есть, прямом смысле. Если тебя отчислят прежде, чем ты выпустишься, мы выдадим тебя замуж за достойного кандидата. Если же ты сможешь окончить свое обучение, ты сама выберешь себе мужа.
Вот как... Ну матушка... Она сомневается в том, что я смогу закончить Академию. Ну как бы не так. Я всегда добиваюсь того, что хочу.
- Ладно,- Я усмехнулась, откидываясь на спинку стула.
Посмотрим, кто кого.
1 глава
- И на каком основании я должен зачислить ее в Академию?- Лорд Ровнад недовольно смотрел на нас с отцом.
Да. Мы сидим у лорда Ровнада Минлеского, ректора Военной Академии.
Он был мужчиной сорока пяти лет, с благородной проседью в каштановых волосах. Густые брови, а между ними видны морщинки, значит ректор часто хмурится. Глаза не выразительные, серые, будто выцветшие.
Ректор сидит за темным тяжелым столом, за спиной большое окно, в котором видны тяжелые хмурые тучи, которые вот-вот сбросят свой груз в виде дождя.
Ненавижу дождь.
И зачем, спрашивается, мы тут сидим. По-тихому бы училась, оставив всех в неведении. Но нет, папа потащил меня к ректору.
-Алесия, выйди. Я хочу поговорить наедине с лордом Ровнадом,- И такой выразительный взгляд в мою сторону.
Как будто я хочу у ректора сидеть...
Встала с кресла и вышла из кабинета, обставленного в темных, холодных тонах. Но нельзя сказать, что у владельца нет вкуса.
В приемной сидела секретарь, женщина неопределенного возраста. Очень похожа на синий чулок. С разу видно со словом зеркало она не знакома, хотя женщина симпатичная. Не ухоженные волосы без седины, кожа сухая, на носу морщины. Ага... Значит любим морщится.
Вот точно. Как только я вышла, она на меня взглянула и поморщилась. Фи, как не культурно. Никакого воспитания.
Я, не обращая внимания на женщину с недостатком мужского внимания, села на диван, который стоял вдоль стены, напротив двери в кабинет. Я попыталась использовать подслушивающее заклинание, чтобы узнать о чем они разговаривают. Однако я не питала ложных надежд, так как скорее всего кабинет ректора защищен от любого магического воздействия. Особенно такого слабого, как это.
Эх... Правильно. Защищен. Я об этом знала, но все равно обидно. Эх... Жизнь не справедлива. Они обсуждают (скорее всего) вопросы, касающиеся меня, а я не знаю.
В это время тучи решили облегчить свою ношу и отдать часть воды земле, то есть пошел дождь.
В таком ключе я думала еще минут десять, потом мне это надоело, и я решила пойти погулять в городе. Дождь, слава Боженьке, уже кончился и вышло солнышко.
Встала с насиженного место, попросила секретаря предупредить отца, что я пойти в парк на прогулку. Она посмотрела на меня, снова поморщилась.
Господи, как будто от меня воняет.
***
Знаете, сейчас я могу сказать, что жизнь прекрасна!
Представьте, идете вы по ухоженной аллее в парке, недавно дождик прошел, свежо, солнце светит, птички поют, настроение выползает из берлоги. Красота-а-а...
Остановилась, отошла немного в сторону, чтобы не мешать другим и подняла лицо к солнышку, зажмурилась, стою и впитываю в себя солнечные лучинки.
-Нико, стой! Стой, ты, сын собаки женского пола!- крик позади меня и в следующее мгновение я смогла на себе ощутить температуру воды из лужи.
Это... Что???
Должна заметить, что вода холодная и пробирает да костей. Как назло лужа оказалась глубокой. Так.
Мое настроение достигло центра земли. Сейчас будет кому-то плохо.
В самом, что ни на есть воинственном настрое, я повернулась к смертнику. Первое, что я заметила это черные глаза. Честно? Я даже на секунду забыла, что хотела покарать его. Я никогда не видела таких глаз. Выше меня на пол головы, блондин, лет двадцати пяти, волосы до плеч, но концы будто обрубленные. Насильно волосы постригли? Злорадство поднялось на поверхность.
Он стоял около рядом и его лицо отображало отвращение. Он вообще совесть потерял?!
В моей голове возник план мести. Даже не мести, а так, шалости.
Я демонстративно окинула индивида восхищенным взглядом, чтобы он заметил. Заметил. Теперь еще и с презрением на меня смотрит. Бесят такие, которые уверенны в своей неотразимости. Сейчас собьем с него эту спесь.
-Помогите, пожалуйста, мне подняться,- и глазки опустить, словно в смущении.