— Знаю, — не отвожу взгляд, хотя это тяжело дается. — Я не из тех девушек, которые не обращают внимания на предпочтения своих мужчин, — говорю излишне строгим голосом, буравя взглядом Михаила Александровича.
Глава 14.2
Влад прыскает смешком в кулак. Марина замирает. Я же не могу понять, чего своим вопросом хотел добиться Михаил Александрович. Принизить? Показать, что я девушка-однодневка?
За столом повисает тишина. Такая бывает перед бурей. Каждый чего-то выжидает. Мы с Михаилом Александровичем не спускаем друг с друга глаз. Чувствую напряжение каждой клеткой тела. Вот я неумная! В очередной раз жалею о своей импульсивности. Уже хочу извиниться, как слышу его громкий смех. Вздрагиваю.
— Влад, да она, действительно, особенная! — Михаил Александрович улыбается и расстегивает верхнюю пуговицу белой рубашки. — Давно со мной не разговаривали в таком тоне, — качает головой.
— Это только начало, — в голосе Влада звучит восхищение.
Мои щеки теплеют.
— Ваши заказы, — официант подвозит столик и расставляет блюда: перед Мариной какой-то салат, состоящий из травы, перед Михаилом Александровичем — что удивительно, очищенного от панциря лобстера.
— Ну что ж, теперь можно поесть, — Михаил Александрович берет вилку и указывает на наши тарелки.
Не понимаю, как так получилось, что он стал управлять ситуацией за столом. Я почему-то до сих пор не приступала к еде, и только сейчас ловлю себя на этом. Влад же не двигается, сидит, сдвинув брови. Скулы на лице заострились.
— А чем вы занимаетесь? — беру приборы и перемешиваю салат. При этом наблюдаю за Михаилом Александровичем.
— Как тебе сказать … — тянет он. Отрезает кусочек от лобстера. Кладет в рот. — Ммм…
— Как есть, — понимаю, что Михаил Александрович старше, и, возможно, я слегка перегибаю палку в неформальном общении. Но меня пока никто не одергивает.
— Интересная ты девушка, — он слегка наклоняется в мою сторону.
Краем глаза замечаю, как напрягаются плечи Влада.
— Я организатор боев, — продолжает Михаил Александрович.
— Тех самых — подпольных? — резко кладу вилку, так и не попробовав салат.
— И их тоже, — Михаил Александрович тоже откладывает приборы. Делает глоток из бокала. Смотрит на меня, я в ответ чуть склоняю голову к плечу. — Вижу, особенная девочка не понимает, — усмехается. Я же передергиваю плечами. Мне не нравится, что он так обращается ко мне. — Я организую все самые знаковые бои в Москве. Будь то официальные, турнирные или подпольные. И Влад, — он поворачивается к нему и кладет руку ему на плечо, — наша главная звезда. Ты бы знала, каким он был по первости. Зажатым, сконфуженным. И смотри, какой он сейчас — сильный, уверенный в себе.
— Какой ценой? — бурчу я.
Влад ладонью отводит руку Михаила Александровича. Берет вилку с ножом и начинает методично, медленно нарезать стейк на маленькие кусочки. Костяшки белеют, нож противно скрипит по тарелке. Морщусь.
— Не думаю, что бои — это хорошая тема для разговора, — жестко произносит Влад.
Что-то не так. Ему не хочется, чтобы я узнала о нем что-то постыдное? Или ему не нравится Михаил Александрович? А может ему неприятно, что мы проводим вечер не вдвоем? Нужно быстрее доедать и уводить его отсюда.
— Напротив, это прекрасна тема, — Михаил Александрович снова приступает к лобстеру.
Я тоже запихиваю в себя салат. Вкуса не чуткую. Жую по инерции.
— Мне нужен еще коктейль, — Марина стучит наманикюренным ноготком по стеклу.
Поворачиваюсь в ее сторону. Она скучающим взглядом окидывает зал. Видит официанта. Поднимает руку.
— Марина, — рычит Михаил Александрович, — ну что за манеры? — он подносит тупой край ножа ко лбу и стучит себя им. — Есть же кнопка вызова. И закажи еще еды.
Марина обиженно поджимает губы. Странные у них отношения.
Официант почти мгновенно подходит к нам. Принимает заказ на очередной коктейль и какой-то салат. Удаляется.
— Эра, ну раз Влад не хочет говорить про работу, расскажите что-нибудь о себе, — Михаил Александрович разворачивает ко мне.
— Я юрист в рекламном агентстве, — отставляю в сторону тарелку с недоеденным салатом. Придвигаю креветки.
— А откуда вы? — Михаил Александрович заинтересованно склоняет голову.
Ежусь от пристального внимания. Мне жутко некомфортно. Хочется смыть с себя липкое чувство изучения.