– Вот что я вам скажу, братцы! – хлопнул себя по лбу первый милиционер. – Сдается мне, что все это было спланировано! Да! Рассудите сами. Вначале они раздобыли подводы. Затем ночью, чтобы никто не видел, подогнали их к Березичам и укрыли в леске. Лесок-то неподалеку. Той же ночью они сожгли хутор Евгена Снигура и постреляли людей. И когда мы все с утра пораньше ринулись на тот хутор, они преспокойно вошли в Березичи, разграбили магазин и так же спокойно ушли. Говорю вам – это спланированная операция! Обвели нас вокруг пальца, как курят.
– Может, оно так, а может, и не так, – вмешался в разговор участковый. – А пока вот что. Четверо из вас отправляются вместе со Степаном в Березичи. Один остается со мной. Ступайте к магазину. Возьмете его под охрану, посмотрите, что там и к чему. Поговорите с людьми… И ждите нас. Когда мы тут управимся, тоже подойдем к вам. И вместе будем думать, что делать дальше.
Дождавшись, пока четыре милиционера и Степан Жук покинут хутор, Павло Онысько вытащил из кобуры ракетницу и запустил в воздух ракету. Потом еще одну. Это был условный сигнал, означавший, что все «ястребки», которые сейчас были на соседних хуторах, должны немедленно вернуться на хутор Евгена Снигура. Бывший хутор, правильнее говоря.
Вскоре стали подходить «ястребки», удивленные и встревоженные.
– Что случилось? – спрашивал у участкового каждый из них. – Почему ракетами сигнал подавали?
– Соберетесь все, тогда и скажу, – хмуро отвечал каждому из них Онысько. – Чтобы не повторяться.
Когда все «ястребки» собрались на сожженном хуторе, участковый спросил у них:
– Ну так что? Нашли кого-нибудь на хуторах?
– Если бы нашли, то ты бы это услышал издалека, – усмехнулся один из «ястребков». – Но, как видишь, никого не нашли. Да и не такие они дураки, чтобы таиться на хуторе. Это после такого-то страшного дела! Знали ведь, что мы станем их искать! Потому и ушли в болота. А там попробуй их найди.
– Ну а народ-то – что говорит? – спросил Онысько.
– Народ? – усмехнулся «ястребок». – Молчит народ… Потому что боится.
– Ладно! – кивнул участковый. – Дело тут такое… Пока мы все толпились на этом островке и разгуливали по соседним хуторам, тем временем в Березичах ограбили магазин. Говорят, что вынесли все, что только можно. И подожгли…
– Ах ты ж, матушка моя родимая! – присвистнул кто-то из «ястребков». – Значит, мы – сюда, а они – туда? Лихо, ничего не скажешь!
– Да, лихо, – скривился Павло Онысько.
– Что, кого-то убили? – спросил «ястребок».
– На этот раз вроде никого, – ответил участковый.
– И на том спасибо! – буркнул «ястребок».
– Значит, так, – сказал участковый. – Сейчас все мы идем в Березичи. Все равно здесь, на болотах, нам делать больше нечего, потому что и без того нам известно, кто ночью спалил хутор и пострелял людей.
– Ну так оно и насчет магазина нам все известно! – пожал плечами «ястребок». – Знаем мы распрекрасно, чьих рук это дело…
– Ну а коль знаем, то будем думать, как их ловить, – сказал участковый.
– Это в болотах-то? – скривился «ястребок». – Поймаешь их там, как же!
– А тогда будешь ловить их у своей коханки под юбкой! – разозлился вдруг один из «ястребков». Его звали Олекса Цыганок, он был заместителем Евгена Снигура. – Что за разговоры? Да, будем ловить в болотах! Или, может, ты ждешь, пока они выжгут все окрестные хутора и поубивают всех их жителей? А может, ты и сам один из них, а? Коль уж так не хочешь, чтобы мы шли в болота!
– Это я один из них? – «Ястребок» сжал кулаки и подошел к Олексе вплотную. – За такие слова можно остаться и без зубов! И даже без головы!
– Тихо! – прикрикнул на них участковый. – Развоевались тут! С болотяныками бы так воевали, как друг с другом! Все, идем в село!
Проходя мимо хутора, где жили Василь и Горпина, участковый вспомнил, что обещал поговорить с ними и просил, чтобы они никуда не уходили с хутора.
– Покурите, – сказал он своим спутникам. – Я скоро…
Василь и Горпина были дома, они паковали домашний скарб.
– Никак задумали переезжать с хутора? – спросил Онысько. – И куда же, если не секрет?
– В Березичи, куда же еще, – неохотно ответил Василь. – Там мне обещали работу. Еще когда Пилипчук был живой.
– Слышал, – сказал Онысько. – И что же – не боишься?
– Кого это? – криво усмехнулся Василь.
– Сам знаешь кого.
– Так оно ведь и тут страшно, и там – тоже, – ответил Василь. – А жить-то все равно надо. На хуторах, пожалуй, еще страшнее. Вот Снигуры тому пример. Был хутор – и не стало хутора…