– Это кольцо? – Эдвин подошел, взял меня за руку, поднял ладонь на уровень своих глаз, вглядываясь в ободок, затем руку отпустил и отошел на шаг, внезапно сжав зубы с такой силой, что я скрежет расслышала. – При прикосновении не действует, – объяснил он свое поведение.
– Но в общем эффект есть! – в комнату широким шагом вошел Дан. Сверкнул улыбкой, и сообщил: – Там все нить разговора потеряли, ты бы лица видела!
Остановился, мрачно оглядел меня, и добавил:
– Но Эдвин прав, вблизи не работает.
Норт ничего не говоря, подошел, обнял со спины, перехватил мою руку, осторожно придерживая ладонь рассмотрел кольцо и спросил:
– Работа Шерарна?
Я кивнула.
Дастел, продолжая рассматривать кольцо, вдруг спросил:
– Что еще есть?
Я недоуменно обернулась к нему.
– Не смотри на меня такими удивленными глазками, – парировал Норт. – Тебе и Дан и Эдвин сказали – вблизи не действует. И я сильно сомневаюсь, что Тадор Шерарн об этом изъяне не знал, а значит, существует еще что-то.
Едва заметно улыбнувшись, честно призналась:
– Это кольцо-блокиратор, его цель сокрытие от любых поисковых заклинаний, цели блокировать влияние влитой в меня крови дядя Тадор перед этим артефактом не ставил.
В глазах Норта промелькнуло то самое, его и только его пламя – зеленое, с фиолетовым оттенком привычного для Дастела взгляда, и тьмой, неизменно сопутствующей некромантам. Я улыбнулась его мрачному взгляду, и добавила:
– Но ты сделал верные выводы – есть кое-что еще.
И я снова направилась к шкафу.
Браслет так же потребовал капли крови. Это было странно, непривычно и неприятно, но кровь действовала как заклинание «Очки» для повредивших зрение магов. Свое зрение я сейчас ощущала примерно как поврежденное, с той лишь разницей, что при этом отлично видела. Более того – появилось множество цветов, оттенков, полутонов, которые я не замечала раньше, а теперь видела так четко и естественно, словно все вокруг стало ярче, насыщеннее, и было освещено ярким светом. Все, кроме ауры артефактов.
– Что ты… – начал было Дан, едва я, вернувшись на кровать, взяла костяной кинжал, оставленный уже исчезнувшим Тарагом.
И не договорил, застыв, как и остальные, едва капля крови начала набухать на кончике моего указательного пальца. Я уронила его на стальной ободок браслета и чуть не ослепла от яркой вспышки. Браслет не был артефактом, он был его частью. Частью чего-то огромного, внушительного, распространенного и размноженного. Он сиял так, что слепило глаза, и я вглядывалась в плетения, снова и снова смахивая проступающие слезы. Плетений было семь. Они касались друг друга, сплетаясь воедино и вплетая сам браслет в сеть, границы которой были мне недоступны. Недоступны как артефактору. Но как трижды проклятый маг Смерти, я увидела смерть – гибель девушки в заснеженном темном переулке… Смерть еще одной, от тяжелых родов. Смерть третьей, провалившейся под лед… Четвертую смерть, тоже случайную.
«Браслет, который сделает тебя столь же неприметной, как и он сам»…
В очередной раз вытерла слезы, присмотрелась к стальному ободку и внезапно поняла – один из самых действенных способов спрятать что-либо – скрыть его среди ему подобных. Кинь зернышко пшеницы в мешок зерна, и найти его будет практически невозможно. Этот артефакт разделили на сотни частей и распространили. В данный момент простые незамысловатые стальные браслетики носили несколько десятков девушек, а эта, активирующая плетения часть была оставлена мне. И по факту я уже его активировала – темное споровидное плетение недвусмысленно намекало на активацию кровью.
– Риа, – позвал Норт.
Я вдруг подумала о том, скольких девушек разом перестанут замечать, едва я надену этот браслет? По скольким равнодушными взглядами скользнут любимые парни, раня сердце и душу тех¸ кому не посчастливилось получить в дар подобный браслетик. А эти были именно подарены – только то, что принимается в дар, безвозмездно, может так сильно вторгнуться в ауру.
– Риа, что с тобой? – Норт сел рядом, осторожно коснулся моей руки.
И я перестала чувствовать что-либо еще. В единый миг ушло абсолютно все! Ощущение мира, яркость красок, сияние чудовищного артефакта передо мной, шум города за окнами, присутствие посторонних в комнате. Мы с Нортом словно оказались одни единственные, в пятне теплого света, посреди затопившего пространство, пустившего чудовищные корни мрака. Но я даже не испугалась… Страха не было, ни единой капли, было совершенно иное – тепло по телу, нежное, ласковое, как прикосновение теплой шерсти, слабость в ногах, и мне стало тяжело даже сидеть, почему-то безумно тяжело… Но все это шло фоном, отдаленным гулом эха на самой границе моей осознанности, потому что все, абсолютно все внимание досталось Норту… Никогда не замечала, какие у него красивые черты лица… Какие сильные руки… Насколько широкие плечи… И глаза, такие удивительные, совершенно темные с беснующимися зелеными огнями в самой глубине… И этот огонь, этот танец пламени манил меня, как бесстрашно, безоглядно летящего на свет мотылька…