– Мне кажется, или изначально речь шла о гробе?
– Изначально шла, – не стал отрицать Никас. – Но у тебя такой вид, что будем откровенны – я не готов хоронить тебя в гробу – вылезешь же, гарантирую. Так что саркофаг. Ты уже определился с камнем?
Единственная определенность, которую выражал взгляд Ташши, говорил об определенном желании придушить некоторых клыкастых на месте.
– Да ладно, расслабься, гранит так гранит, – ничуть не испугался Никас. – Риюська, у тебя есть что-нибудь под гранит?
– Смотря под какой, – задумчиво отозвалась я.
Вампир, прислонился плечом к стене, почесал подбородок и невозмутимо поинтересовался:
– Гранит не серый, да?
– Цвета есть разные, – подтвердила я его худшие опасения.
И мы все посмотрели на Ташши. Ташши выглядел так, что вопрос про цвет задать никто не решился – чувство самосохранения присутствовало даже у вампиров.
– Я полагаю, вопрос про цвет похоронной емкости неактуален, – насмешливо произнес Эдвин. – Учитывая обстоятельства, рациональнее было бы осудить цвет погребальных урн.
Братья Блаэды переглянулись, и Никас, просияв наглой улыбкой, повернулся к наследнику седьмого королевства и невинно поинтересовался:
– Ташшик, а ты вазы какого цвета предпочитаешь?
Я выбежала из комнаты первая, утащив за собой хохочущего Никаса, Людвиг вышел следом, а двери прикрыл выскочивший за нами Дан, пропустив впереди себя Гобби. За дверью громыхало. Не знаю, каким образом, но от разъяренного Танаэша в комнате сначала сгустились тучи, а после запахло приближающейся грозой. Дожидаться ее приближения никто не стал. В коридоре, схватившись за живот, сполз вниз по стене постанывая от смеха Дан, Людвиг ржал во все горло, Никас пытался мне намекнуть, что пора сваливать, а Гобби подхватил мой рюкзак.
– Ну ты даешь, – наконец, выговорил Дан.
– Чур ты у Норта спрашиваешь, – сходу решил Людвиг.
Шей сначала посмотрел на него как на сильно раненного, но затем хмыкнул, подошел к двери, распахнул ее и громко поинтересовался:
– Норт, а ты какой цвет предпо…
В следующее мгновение Дана накрыло волной пламени. Темно-зеленого, яркого и обжигающего.
– Понял, – проследив за тем, как медленно опадает пеплом его одежда, невозмутимо сообщил Дан. – Никас, записывай – Нортику зеленый. И Рийке не придется ничего подбирать, ей как раз урна под цвет глаз будет.
Вниз по лестнице на первый этаж, игнорируя взгляды все еще советующихся магов, мы пронеслись на дикой скорости, причем впереди всех бежал Дан, на ходу одевающий плащ, поверх сгоревшей одежды. За ним несся Никас, следом мы с Гобби, замыкал Людвиг, выставляющий по ходу дела щиты, и при этом нахально комментирующий:
– Ник, записуй – Эдвину вазу красного цвета, прозрачную!
Не сбавляющий темпа вампир, не оборачиваясь, крикнул:
– А Ташши-то, Ташши определился?
– С чем это? – поинтересовался министр Рханэ, у пробегающих мимо нас.
– С цветом своей погребальной урны, – вежливо уведомил его Дан, сворачивая к стене.
Открывал он ее под гробовое молчание маститых магов. Спускались мы на нижний уровень тоже в тишине, но именно в ней были слышны шаги спускающихся по лестнице и очень злых парней.
– Ускоряемся! – решил за всех Никас, и подхватив меня, помчался, перепрыгивая по две ступеньки зараз.
Остановился он резко, словно с разбегу налетел на что-то, и замер. Я, перекинутая через его плечо видела только остановившихся так же на лестнице Людвига и Ташши, который вместе с Нортом и Эдвином нас практически догнали. И причина остановки стала ясна, как только в подвале раздалось:
– Типа кишок там, глаз гниловатых… или что там у вас принято говорить при встрече?
– Трупов, – отозвался Людвиг.
– А, ну значит трупаков там, и всякое такое, – произнес ученик отступников.
Никас осторожно спустил меня на пол, и я, повернувшись увидела Ктара, стоящего с надкусанным яблоком и стопкой книг в руках. Судя по всему парень был нами застигнут в момент, когда из открытой лаборатории шел в свою секретную.
– Кхаэр, – поздоровался он со мной лично.
– Акхаэве, – ответила на пожелание вечной жизни.
– Слушай, Ри, я тут такую штуку про твою кровь вспомнил, – задумчиво грызнув яблоко произнес Ктар, – короче у тебя на последние три капли твоей крови какие планы?
– Грандиозные! – оправляя платье, раздраженно ответила я.
– Жаль, – с искренним сожалением произнес Ктар, и развернувшись потопал к своей секретной лаборатории.
Застывший на верхней ступени Ташши, разъяренно начал было: