После утомительного заседания чистый морозный воздух казался особенно вкусным. Грамши неторопливо пересек двор Кремля, направляясь к выходу.
— Товарищ Антонио, здравствуйте! — окликнул его женский голос по-итальянски.
Голос показался знакомым. Неужели Юлия? Он резко обернулся. Нет, это была не Юлия.
— Не узнаете меня? Неудивительно. Ведь нас было очень много,— засмеялась женщина.
Но он уже узнал ее:
— Анна Аполлоновна, каким чудом?
— Ну, не преувеличивайте. Будто мы в вашем любимом Турине на улице XX Сентября[7]. Вот это было бы .чудом.
— Почему на улице XX Сентября?
— А что, в Турине нет такой улицы?
— Есть.
— Именно потому. Во всех итальянских городах есть улица XX Сентября.
— Скажем, почти во всех... Все же почему вы здесь, если не секрет?
— Секрет, страшный секрет, но вам как доброму знакомому откроюсь. Группа московских артистов готовит для делегатов конгресса представление, что-то вроде политического обозрения.
— А вы?..
— Скромный помощник по музыкальному оформлению. Но вот идет вдохновитель спектакля. Разрешите, я вас познакомлю... Виктор Яковлевич, на минуту.
Стремительной походкой впереди небольшой группы людей шагал невысокий человек в кожаной куртке и
кожаной фуражке. На голос Анны Аполлоновны он обернулся и так же стремительно приблизился.
— Виктор Яковлевич Типот — наш режиссер и конферансье... Антонио Грамши...
— Можете не продолжать, Анна Аполлоновна, я знаю, кто такой Антонио Грамши! — воскликнул Типот.
— Но вы можете не знать, что Антонио Грамши несколько лет был профессиональным театральным критиком.
— Да? — оживился режиссер.— Тогда,— он перешел на неважный французский язык,—позвольте вас задержать на несколько мгновений. Надя! — Красивая стриженая блондинка со светлыми прозрачными глазами отделилась от группы.— Моя жена, Надежда Германовна. Она поможет нам объясниться.
— Мне вы не доверяете? — улыбнулась Анна Аполлоновна.
— Анна Аполлоновна, Ася!..—укоризненно воскликнул энергичный «кожаный режиссер», как его мысленно окрестил Грамши.— Нам еще понадобится Ильинский. Игорь Владимирович! — Подошел молодой человек.— Наш Ллойд Джордж,— представил его режиссер.
Молодой человек улыбнулся открытой, обаятельной улыбкой. Грамши, тоже смеясь, развел руками.
— Мое замечание, может быть, неуместно, но Ллойд Джордж... чуть постарше. Ему, пожалуй, за шестьдесят...
— Пятьдесят девять,— уточнил режиссер.— Это не имеет значения. Правда, Игорь Владимирович?
Молодой человек кивнул. Лицо его мгновенно изменилось. Перед Грамши стоял пожилой человек, даже без грима чем-то похожий на Ллойд Джорджа.
— Удивительно! — воскликнул Грамши.— Я видел и даже немного изучал технику перевоплощения Руджеро Руджеро. И писал о нем. Впрочем, имя это вам ничего не говорит.
— Мне пришлось читать о труппе Руджеро Руджеро, — вежливо заметила Надежда Германовна.
— Вот видите! Значит, не я его выдумал,— Грамши шутливо поклонился Надежде Германовне.— Как вам все-таки это удалось? — спросил оп молодого актера.
— Тренаж, фотографии Ллойд Джорджа и снова тренаж,— вмешался режиссер.— Но малеры, речь, походка… Ведь мы никогда по видели Ллойд Джорджа. Если бы вы помогли...
— Видел я его только раз, на открытии Генуэзской конференции. Но расскажите о замысле.
— Да-да, вот брошюра. Текст переведен на немецкий, английский, французский. На итальянский не успели, извините.
Грамши с любопытством перелистывал тоненькую брошюру.
«Дорогие товарищи! Мы хотим перед спектаклем сказать Вам несколько слов, по на репетиции так охрипли, что вынуждены прибегнуть к великому рупору — печатному станку, для того чтобы кое-что напомнить, кое-что обещать и кое-что разъяснить...»
Обозрение называлось «Милые разговоры» и забавно пародировало политические события в Европе. Фамилии молодых актеров: Ильинский, Гаркави, Рина Зеленая, Вера Инбер, которая выступала как соавтор обозрения и исполняла роль девочки, ничего Грамши не говорили. Но энтузиазм и задор участников подкупал. Улыбаясь, вернул брошюру.
— Чем же я могу быть полезен?.. Некоторые детали... Говорит Ллойд Джордж плавно, даже медленно, но обладает молниеносной реакцией на реплики. Ответы его обычно вызывают смех, оратор тут же становится серьезным... Что еще? Есть у него, я бы сказал, сознательная агрессивность речи, оттенок, не свойственный английским дипломатам. Может грохнуть кулаком по столу или кафедре, затем сразу перейти к шутке. Пожалуй, все... Нет, однажды я прочитал у какого-то английского дипломата, что Ллойд Джордж слишком непостоянен, что-бы быть надежным товарищем в охоте на тигра. Впрочем, замечает дипломат, поведение Ллойд Джорджа на охоте будет зависеть от ценности добычи. Если ему покажется, что тигр стоящий, то вряд ли найдется более ловкий и страстный охотник. Но если Ллойд Джордж почему-либо вообразит, что преследуемый тигр смахивает скорее на дворняжку, то никакой добычи не будет, а товарищу по охоте не поздоровится... Одним словом, постарайтесь сыграть остро и умно, чтобы тигры были тиграми, а дворняжки — дворняжками. Желаю успеха.
7
20 сентября 1870 года свержением в Риме светской власти папы завершилась длительная борьба за объединение Италии.