На предыдущих войнах Рудину доводилось бороться со снайперами, но работа эта носила скорее эпизодический характер и системного подхода не требовала. Более того, могу доверительно сообщить вам, что пачками эти снайпера по военной тропе Пса не шлялись и было их всего лишь трое за восемнадцать лет службы – правильно «обложенных» и взятых «за горло». То есть каждый снайпер – событие, рубеж, случай для учебника. А на первой чеченской сразу же пришлось приноравливаться к новым условиям и вырабатывать свою особую тактику, в корне несхожую с нормативной: любителей индивидуальных стрелковых забав во вражьем стане оказалось – пруд пруди, а вот так запросто терять своих четвероногих собратьев Серега не собирался – они для него были куда как дороже, чем добрая половина человечества.
Так вот, методика группы Рудина сильно отличалась от стиля работы всех остальных подразделений подобного типа. Отличие выражалось в результате: за неполных три месяца Рудин, Масло и Соловей, приданные в комплекте к дуэту виртуозов Ингрид – Рэм, обезвредили четыре снайперских «бригады» и одного особого гнусного «индивидуала». При этом семейная пара – мама Ингрид и Рэм-сынуля остались НЕВРЕДИМЫМИ.
Теперь сопоставьте результаты доброй полусотни других групп по всей группировке, которые за тот же период совместными усилиями совсем «придавили» пяток снайперов и полтора десятка только спугнули, потеряв при этом более двадцати собак. Думаю, понятно, почему результативность команды Пса вывела ее в разряд уникумов?
Вкратце метод Рудина заключался в том, что он не обманывал своих питомцев насчет «неопасности» оружия, использовал их нестандартным способом и делал акцент на профессионализм работающих в группе снайперов. Система тренировок была построена таким образом, что у семейной пары Ингрид – Рэм постепенно вырабатывалась насильственно привитая установка: обнаруженный враг опасен – о нем необходимо экстренно дать знать хозяину – хозяин настигнет врага и убьет его. Таким образом, если не вдаваться в подробности, основное отличие Серегиной «домашней заготовки» от нормативной методики заключалось в том, что его собаки не бросались сломя голову на обнаруженного врага, а ложились, показывая направление, и ожидали дальнейших команд. Рудину стоило огромного труда, чтобы пересилить волчью натуру и приучить своих питомцев к столь нетипичному поведению. Коллеги-специалисты недоуменно качали головами и в растерянности разводили руками: любая нормальная псина «пастушьей» породы, почуявшая врага, позабыв обо всем, мчится, чтобы порвать его на части – это естественно, это не задавишь никакими тренировками! Рудинские же псы, если следовать общепринятым постулатам, вели себя как патологические уроды. Но благодаря именно этому образу действий они до сих пор оставались живы и успешно выполняли возложенные на них задачи…
Посылка пришла с Краснодара и, судя по всему, была безразмерной: когда, отработав полсектора, сели «побалакать», водила мимоходом обмолвился, что вчера, сразу по получению, «трохи присели с казаками», в результате чего двое из тех, что «присели», с ночи кукуют на гауптвахте – то есть в обычной яме под грядущий сортир, выкопанной экскаватором в расположении ОМОНа…
– Как пить научатся – сажать перестану, – отреагировал командир на проскользнувшую в речи домовитого водилы укоризну. – Они ж, гады, пошли к соседним артиллеристам и на форму хотели выменять осветительную мину. А те тоже были датые добре и вместо осветительной дали им фугас. Ты понял, нет? А мои тот фугас к нам притаранили и возле блиндажа пристроились с фонариком – разбирать. Хотели посмотреть, чего там такое светится – была у них, мать их, задумка – рассыпать на отъезд эту гадость буквами и поджечь – чтобы, значит, светилось издалека и с «вертушек» было видно. А я как раз посты проверил и покемарить шел. Ты понял, нет?! Если б не напоролся на них – оно бы им так засветило!!! Совсем одичали хлопцы – домой пора…
Спустя час с небольшим по рации сообщили, что отработка вроде бы закончена, посты на контрольные точки расставлены и вообще, пора закругляться, потому как минут через двадцать комиссия поедет – в Ханкале две вертолетные пары сели.
– Точно, видели «вертушки», – удовлетворенно кивнул раскрасневшийся от кубанского самогона командир, поднимая минный колпачок[2]. – Ну, за вертолетчиков!
– Чтоб пили в меру да по своим не стреляли, – подхватил Серега, чуть пригубливая свою порцию – до вечера еще предстояло поработать вокруг одной из застав полка, перебравшейся на новое место, и следовало быть в форме. – Ну, Михалыч, я, пожалуй, пойду. Вам я тут уже без надобности.
– Ага, до Старопромысловского – пешком, – хмыкнул командир. – А вроде пил через раз, терминатор! Сиди уж – проедут, пойдем колонной.
– Да тут через три квартала застава наша стоит – вчера переехали, – пояснил Рудин. – Мне до вечера еще полосу отработать.
– Ну, тогда на посошок, – встрепенулся кубанский водила. – И полную – не обижай братов…
Прогулявшись с псами через пустынный квартал, на перекрестках которого опасливо озирались по сторонам контрольные точки[3], поддерживающие друг с другом зрительную связь, Серега добрался до крылечка с расстрелянной вывеской «ЖЭУ № 7», сделал ручкой бойцам поста, торчавшим неподалеку, и… застыл на месте.
– Оп-па! – встревоженно воскликнул Рудин, натягивая собачьи поводки и крепко сжимая ягодицы.
– Ну чего ты там? – воскликнул старший поста, недовольно нахмурившись: на разводе между ним и Серегиными псами произошел инцидентик – парниша зачем-то пожелал потрепать Рэма по холке и чуть было не остался без детородного органа. – Проскакивай бегом! С Ханкалы комиссию везут, минут через пять колонна будет. Давай, давай!
– Свиной рулет! – помертвевшими губами прошептал Серега. – Точно, с запашком был… Обкормили кубанцы!!!
– Не понял? – начальственно подбоченился старший. – Ты или ближе подойди, или громче шепчи – не слышно ни хрена!
– Да кишку придавило! – Серега мотнул головой в сторону вывески: – Возьмите собак, я заскочу по-быстрому.
– Ну, конечно! Все бросили и пошли держать ему собак! – старший злорадно ухмыльнулся и жестом остановил подавшегося было к Сереге бойца. – Нет уж, браток, ты давай как-нибудь сам. Давай-давай, уматывай с дороги – ты в секторе!
– Чтобы вам всем вот так – да где-нибудь в центре Москвы! – стиснув зубы, пожелал Серега, беременным пингвином семеня к крылечку ЖЭУ и затылком ощущая гнуснейшие ухмылки бойцов. Пропал престиж! Теперь вся группировка будет судачить: а Пес-то, мать его так, вовсе не Безжалостный Ликвидатор, а просто – засранец…
За дальнейшее у особо чувствительных читателей прошу прощения – потому как собираюсь коротенько посвятить вас в некие пикантные подробности, которые старательно обходят стороной даже самые дотошные репортеры, со вкусом живописующие детали военного быта. Сие пояснение, разумеется, по большому счету можно было бы и опустить, но нам оно понадобится, дабы хорошенько понять состояние, в которое бравый парень Серега угодил благодаря кубанскому гостеприимству.
3
Группа от трех человек до отделения – чтобы не дать возможность «духам» невозбранно перемещаться из «неотработанного» в «чищеный» сектор.