Мне до сих пор снятся её карие глаза. Я уже привык к этому.
В наёмники идут все, кому не лень. Кто-то идёт за азартом, кто то за славой. Здесь у наёмников нет правил, нет единого кодекса чести. Каждый решает для себя всё сам. Каждый решает, сколько стоит его жизнь и в каком бою её стоит потерять.
Но всё равно каждый наёмник помнит свой первый заказ. Каждый помнит… и многие хотят забыть его.
Я стал наёмником сразу, когда достиг восьмого уровня. Весь седьмой я прошёл практически с одним мечом. Судьба благоволила мне, рожденому под огненным знаком. Это давало свои преимущества в нашей профессии. Наконец-то надев тяжелое вооружение, я встал на этот путь. Путь крови, путь за который платят, платят жизнями, а не только монетой
В ожидании своего первого заказа я тогда нервничал и курил одну за одной сигареты, народ кругом смеялся и разговаривал, кто-то пил, кто-то ухлёстывал за девушками. Я не слушал их. Я ждал крика помощи. Крика, который стал потом для меня моим вторым я. И я дождался.
Заказ был банальным. Кулонная заявка, в ней шакал. К тому времени, когда меня позвали, в команде моих нанимателей остался всего один живой. Он умер от удара шака через минуту, после того как я вступил в драку. Против меня оставался шакал и полумёртвый форматник. Шакала я убил без труда. Вот тогда то, глядя на мёртвого шакала, я и стушевался. Против меня оставался форматник и я должен был его убить. И я убил его, спустя девять минут борьбы. Борьбы со своим прошлым. Убил, даже не посмотрев ему в лицо. Также, как я не смотрел в лицо того, кто платил мне после боя.
Позже я убивал без разбора. Всех. Убивал за деньги. Самое интересное, что подавляющее большинство наёмников поступало также. Антишакалы, или те кто звали себя рыцарями правосудия. Они как и я убивали за деньги. Убивали всех кто оказывался против них.
Тогда, после своего первого заказа я нашёл своего командира взвода и, ни слова не говоря, повёл его в землянку. Он понял всё. Через несколько минут у нас на убогом столе, сколоченном из необструганных досок стояли несколько бутылок водки и хлеб. Наш взвод не был известным и богатым. Именно поэтому я и пошёл в наёмники. Нам нужны были деньги…
Пили молча. Очнулся я через трое суток. С моим форматным прошлым было покончено. Я стал другим человеком.
Впрочем, человеком ли…
Спустя несколько дней работы я уже понял на какие категории делятся наёмники в городе. Антишакалы — наёмники которые шли в бой только если там был один шакал. Хотя некоторые прикрывались этим лозунгом для того, чтобы утолить жажду убивать. Они даже форматников били с каким-то удовольствием. Таких было большинство. Считанные единицы после убийства шака, ставили ничью в бою. Другие же прикрываясь подобной борьбой с шакалами просто старались заработать себя имя. Они даже иногда лечили покалеченных в бою форматников. Иногда не брали денег за свои услуги. Такое случалось временами, когда кому-нибудь в очередной раз хотелось славы. Славу получали единицы. Я в нашем городе помню только одного такого наёмника. Гораздо больше их просто погибло или спилось.
Свободное время наёмника проходит в ожидании заказа. Точнее некоторые думают, что мы ожидаем этого заказа. На самом деле каждый раз выходя из боя, я старался забиться в угол и выкурить две-три самокрутки. Иногда это был не табак. Когда убиваешь без разбора, не стоит надеться на уважение и почёт. Вот почему я никогда не старался запомнить лица тех, кто платил мне. Я хотел, чтобы их лица не стояли передо мной. Чтобы они расплывались в дыму моих самокруток.
И они расплывались.
Чего боятся наёмники, спросите вы? … Как и все, мы боимся смерти. Было бы глупо утверждать, что тот кто назвал себя наёмником презирает смерть. Нет. Её нельзя презирать. Её надо научиться уважать и избегать. Я никогда не любил отказывать тем, кто звал меня. Но иногда мне было страшно. Точнее, мне было страшно каждый раз когда я шёл в бой. Но временами бывали случаи, что я просто ломил цену в надежде, что на меня столько не потратят.
Один раз потратили. Цену я тогда ломил не потому, что мне было страшно умереть. Нет. Тогда я заломил потому, что меня звали против другого наёмника. Точнее наёмницы.
Я искалечил её. Искалечил жестоко. Так, что даже потратил половину полученной суммы на лекаря для неё. Деньги она мне вернула.
Через десять минут, когда подробности боя стали известны, два человека из клана элитных наёмников плюнули мне вслед. Плевки я, естественно, проигнорировал. Я никогда не понимал тех, кто наёмничает не за деньги. Все наёмники-артефактники убивают лишь ради удовольствия. Прикрываясь профессией наёмника они в большинстве своём избегают быть обвинёнными в шакальстве. Но убивают профессионально. Такие, как я, убивают чтобы выжить. Чтобы ценой чужих жизней заработать на броню брату. Брат вырастет и станет убивать, так же как я. Порочный круг. Деньги правят миром. Но лучше убивать за деньги, чем просто так.
Таких, как я, были единицы в нашей профессии. Очень скоро я перестал делать различия между боями. Любой каприз за ваши деньги. Хотите чтобы я смял шака? Пожалуйста. Ах, нам надо убить ещё с десяток первичников? Не вопрос. Я и мои огненные твари убьём всех, кого сможем. Пока не убьют нас. Если смогут.
Я точно знаю, что каждый наёмник в душе презирает свою работу. Но никогда в этом не признается. А еще наёмники не любят принимать заказы на себе подобных. В большинстве своём наёмники заключали устные договорённости о ненападении.
Я не заключал. Я убивал всех. Я вполне мог стать изгоем среди наёмников города. Но вместо этого я получил уважение. Если вообще можно уважать человека, который убивает за деньги без разбора. Хотя ещё меньше я понимаю тех, кто уважает людей, убивающих ради удовольствия с улыбкой на лице. Бесплатно. Даже не за идею. За страх. А их уважают. Наверное я всё таки двинулся головой после всей этой крови и грязи. Наверное я не такой как все… хотя… есть люди которых боятся все наёмники без исключения.
Настоящие наёмники зарабатывают себе на хлеб, на водку, на оружие…
Эти же люди просто играют в плохих или хороших парней. От настроения.
Братва. Дамоклов меч над нашими головами. Эти люди тоже идут в бой за деньги. Их цена гораздо выше моей. Но их цена — это цена жизни того, против кого позовут кого-то из братвы. Деньги для них всего лишь дань традиции. Убивают они не ради них. Но получая деньги, они никогда не проигрывают.
Это их имидж — оставлять за собой горы трупов.
И никогда не проигрывать.
Я не помню, что это был за бой, когда против меня позвали его. Одного из братвы.
Когда я увидел его, я понял. Это моя смерть. Хотелось спросить у него, сколько же стоит моя жизнь. Но рот онемел. Мы стояли друг на против друга и смотрели как его клоны убивают моих зверей. Попутно гибли форматники. А я просто стоял и ждал. У меня не было шансов.
Братва не проигрывает.
Он заговорил первым, я до сих пор не могу вспомнить о чём мы говорили. Туман, всё плыло… я уже почти смирился с мыслью о том, что это мой последний бой, но разговор внезапно перешел в другое русло.
Бой закончился вничью. Мне ее подарили. Но понял я одно. Меня стали уважать. Уважать за то, что я убивал за деньги.
В тот день я понял, что я больше не человек. Я игровой автомат, который равнодушно выполнит действие за монету.
Спустя месяц я погубил и себя и весь свой клан, пойдя на дилеров. Сначала меня пытались перекупить. Я спокойно ответил что я наёмник, а не проститутка. Я не боялся смерти в тот момент. Точнее, боялся, но не бежал от неё.
Автомат исчерпал свой ресурс.
Но я не знал, что мой клан вырежут вслед за мной.
Цветов на могилу мне никто не принесет. В этом я уверен.