<p>
"Как начиналась судьба героя"</p>
<p>
Стоянка заканчивалась. Пассажиры занимали места.</p>
<p>
Карл принимал удобную позу и был расслаблен пока он спал и видел сны, все мышцы его хранили спокойствие, мужские черты лица были недвижимы. Всё то долгое время пока его переправляли к месту прибытия, всю эту бесконечную дорогу Карл спал. Только во время пересадок Карл выходил из транспортника и вдыхал жаркий, иногда спёртый или душный воздух гипердрома, и наблюдал на мириады мерцающих в вышине звезд, или, бродил сонной походкой по душным галереям, и всё равно спал на ходу.</p>
<p>
Когда очередная стоянка заканчивалась, пассажиры снова загружались в, гигантский бледного цвета, лётный транспортник с гиперускорителями, оглушительно ревели двигатели, и Карл, притеревшись задницей к новому неудобному креслу, снова засыпал. Он был как будто в царстве снов и везли его в страну по ту сторону грёз.</p>
<p>
Карлу хотелось выспаться за все эти долгие месяцы, которые он теперь видел в своих кошмарных снах... Да..., это были страшные месяцы. Это была контрактная служба.</p>
<p>
Ему снились горы и поля с их блестевшими водяными проплешинами, хороводы тонконогих женщин скорее похожих на мальчишек, порой с длинными волосами, а порой коротко постриженных, как новобранцы. Ещё снились жалкие постройки аборигенов, похожие на будки для собак или какие там ещё животные.</p>
<p>
Карл был военным, говорили, что в будущем наступит век гуманизма, что люди станут добры друг к другу вне зависимости от своих убеждений, но будущие уже наступило и всё по-прежнему и даже уже на соседней планете все здорово горит в брызгах напалма! По-прежнему люди, пусть: старухи с детьми, хромые старики, женщины, похожие на девчонок, и девчонки, уже расцветшие как женщины торопливо, в безумном страхе, бегут скатываясь от струй огня, отбегали, отползали, словно жуки или, чёртовы, ящерицы. Кричали, плакали, звали на помощь неизвестных богов...</p>
<p>
Но женщины! Женщины там были красивые с их точеными фигурками, густыми черными волосами, спускавшимися ниже пояса, с их большими грустными глазами и ослепительно белыми зубами.</p>
<p>
И такие женственные, с аккуратными попками и буферами, такие очаровательно изящные.</p>
<p>
Карл видел этих женщин невозмутимыми, ловкими, твердыми в бою, когда они целились из своих старых винтовок, а он завороженно следил за ними в мощный бинокль и, чаще всего, с грустью и каким-то разочарованием, разряжал в них свой автомат.</p>
<p>
Но иногда, Карл давал слабину, и он торопливо уходил от всех, не желая видеть каменные лица этих женщин, их намертво слепленные губы и зажмуренные глаза, когда ребята, захватив двух, а может трех в плен, громко гогоча, поджаривали им спины зажигалками, прежде чем прикончить.</p>
<p>
"Ебучие садисты!", - думал про своих товарищей в такие моменты Карл. Но по-другому здесь не по получалось, иначе можно было сойти с ума.</p>
<p>
Калу казалось, что он ловко притворяется, но все всё замечали, и его прозвали чистоплюем и тихоней. Хорошо хоть пидором не называли.</p>
<p>
Впрочем, в бою он был смел, искусен и не раз выручал товарищей, так что его все-таки за гниду его никто не считал, а скорей наоборот, уважали. В конце концов, это его дело, может, у его дома ждёт роскошная ревнивая невеста, с формами по круче чем у этих местных селёдок.</p>
<p>
Нет конечно, у Карла невесты не было, тем более богатой и роскошной. Были у него только старенькие родители, которые к несчастью приказали долго жить, пока их сын отбывал первый год службы и там, на краю другой планеты, успешно истреблял чужих родителей, отцов и матерей. Был у Карла ещё старший брат, благополучный, женатый, отец троих детей, который тоже проходил военную службу по контракту на планете принадлежавшей Европейскому союзу, там он был ранен и потому не понимал, как это Карл по своему собственному желанию завербовался в армию. Он что, дебила кусок? Или самоубийца? А может, вляпался и теперь скрывается от полиции? А может залетела от него малолетняя красотка? То, что Карл никак не мог найти для себя работы по душе, а точнее, вообще любую работу с которой его не увольняли бы после пары дней, что его манили приключения, путешествия и исследование неизведанного, а ещё конечно хороший заработок, брат этого не понимал.</p>
<p>
- В тебя ни разу ещё не попадали пулями или ножами не резали? - серьезно спрашивал он Карла.- Нет? А по госпиталям с капельницей ты не валялся? Тоже нет? Вот если бы ты все это прошел, если бы на своей шкуре ощутил всю ту боль, то ты бежал бы от вербовочного пункта быстрей спортивного болида.</p>
<p>
-Что ж ты мне прикажешь - подохнуть, чтобы побыстрей сообразить, что умирать не рекомендуется?- возражал Карл.- Не всех же ранят. Вон кое-кто вернулся с орденами и привез кое-что материальное. Да и не так просто со мной справиться, кстати. Так что не гони...</p>
<p>
И он выпрямлялся во весь свой без малого двухметровый рост, выправлял свой могучий торс поигрывая мышцами. Да, уж когда Карл боролся с кем-нибудь, его противники частенько теряли сознание.</p>
<p>
На вербовочном пункте его оценили и определили в десантные войска. В этих войсках хрупких и нежных мальчиков не держали, но даже там он выделялся своей силой и выносливостью.</p>
<p>
А выносливость, кстати, в этих войсках, очень ценилась, кто не выносил нагрузки тот в пролёте.</p>
<p>
Не все выдерживали, многие пролетали, оказывались лишними для такой работы.</p>
<p>
Чего только не приходилось на долю будущих десантников! Бег с тяжелейшими ранцами на десятки километров, ползание в грязи, в болоте, в гнилье на десятки метров, перепрыгивание, десантирование с самолётов, десантирование с вертолётов, прыжки с мчащихся фур, бронетранспортёров и танков и еще множество чего... Их учили рукопашному бою, учили убивать голыми руками, лопатами, палками, любыми инструментами, любыми приспособлениями, бытовыми приборами, вещами народного потребления: ремнями, шариковыми ручками, и вообще всем на свете. Учили чтобы любой предмет, любая непонятная штука, которая оказывалась под рукой, послужил оружием в их руках. Оказалось, что всем на свете можно убивать!</p>