Наступила ночь 27 августа. Мы были готовы к встрече.
Перед тем как приступить к конкретной подготовке для приема самолета и зажечь костры, нам следовало снова связаться с Димитровым в назначенный час. Радил включил радиостанцию. Вот раздались сигналы морзянки, и Радил, напряженный и сосредоточенный, начал записывать группы цифр нашей шифровки. Телеграмма была небольшая. Прием длился одну-две минуты от силы. Этого времени было достаточно, чтобы сообщить то, чего мы ожидали.
Мы спешно приступили к расшифровке.
Небольшая книжечка, верой и правдой служившая нам, в этот вечер помогла прочитать слова сообщения, которое нас потрясло:
«В результате авиационной катастрофы погиб Станке Димитров — Марек, выдающийся руководитель нашей партии, до последнего вздоха преданный своему народу и рабочему движению… рабочий класс и Болгарская коммунистическая партия понесли огромную потерю. Димитров».
Над поляной, окутанной безмолвием звездной летней ночи, воцарилась скорбь. Не стало замечательного руководителя, который мог бы принести неоценимую пользу идущему на штурм народу.
Позже, после победы, мы узнали подробности катастрофы самолета, на котором Марек вылетел из Москвы в Калиновку, где к его группе должны были присоединиться опытные деятели партии Васил Димитров, Михаил Георгиев, Атанас Алтыпармаков, Георгий Глухачев, Гаврил Атанасов. Мы узнали также, что Марек вместе с радистами — Любеном Жековым и Еленой Касабовой, — и Василом Дончевым несколько раз в течение июля и августа предпринимал попытки добраться до партизанской земли. Как свидетельствуют Жеков, Касабова и Дончев, их самолет несколько раз натыкался на «ловушки», которые опытные советские летчики своевременно замечали.
С товарищами, которые нам рассказали все это, мы смогли увидеться только после победы. Среди них не было Цивинского. Марек задержал его в Москве и вместе с ним полетел в Калиновку. Цивинский погиб в том же самолете, под Брянском.
6. ПОБЕДА. С МИССИЕЙ К ТОЛБУХИНУ
8 сентября 1944 года 1-я Софийская партизанская дивизия перешла югославско-болгарскую границу и вечером того же дня вышла в район города Трын.
Дивизия насчитывала около тысячи партизан. В нее влились Трынский, Радомирский, Брезницкий и Босилеградский отряды, солдатский партизанский батальон и дезертировавшие из своих корпусов солдаты-антифашисты. В селе Кална было решено назначить командиром дивизии Славчо Трынского, а комиссаром — представителя Главного штаба НОВА Здравко Георгиева. В связи с тем, что Славчо Трынский был ранен, и его не было в районе Кална, временным командиром стал Димо Дичев. (Должен уточнить, что назначение командиром дивизии Славчо Трынского произошло в соответствии о рекомендацией Георгия Димитрова, он считал: крупное партизанское соединение, которому предстояло решать важные задачи, должен возглавлять популярный среди народа партизанский руководитель.) Дивизия состояла из трех бригад. Она была превосходно вооружена советскими автоматами, ручными пулеметами, имела достаточное количество боеприпасов, гранат. Это партизанское соединение, созданное по указанию ЦК партии и Главного штаба НОВА, должно было обезвредить воинские подразделения, расположенные на вершине Тумба, а затем немедленно направиться к Трыну и Софии, чтобы принять участие в предстоящем всенародном вооруженном восстании. Рассчитывая на мощь Первой партизанской дивизии, а также на удары с флангов партизанской бригады «Чавдар», Ихтиманского и Шопского отрядов, и в первую очередь, Софийской партийной и боевой организации, ЦК партии уверенно разрабатывал свой оперативный план. Был намечен день восстания. В помощь восставшему народу и партизанам партии удалось подключить, как известно, и небольшие воинские части, находившиеся в столице и ее окрестностях, во главе с перешедшими на сторону Отечественного фронта офицерами.
Вечером 7 сентября подразделения были обезврежены. Многие солдаты с радостью влились в наши ряды, а запятнанные кровью офицеры получили по заслугам. На вершине Тумба состоялся митинг партизан и побратавшихся с ними солдат воинской части. На митинге выступили Димо Дичев, Здравко Георгиев и я.
На рассвете следующего дня, 8 сентября, мы достигли Трынской котловины, в которой приютилась небольшая деревенька Милославцы. Жители деревни встретили нас с восторгом. Здесь мы узнали, что вся администрация города Трын и окрестных сел, полицейские и военные чины бесследно исчезли. Почувствовали крысы, что их корабль идет ко дну, и побежали, спасаясь от народного гнева…