Андрей Буровский
Бойня 1993 года. Как расстреляли Россию
Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений.
A.C. Пушкин
Введение
История ничему не учит? Да. Того, кто не хочет учиться, история ничему не в силах научить. И ничто вообще не в силах ничему научить.
У нас до сих пор заламывают руки и громко удивляются, что в 1993 году передрались и истребили друг друга вчерашние соратники и единомышленники. Вчера еще, в 1991 году, они дружно сокрушали «империю зла» — свою общую родину СССР. Прошло всего два года — и они приказали открыть друг по другу огонь.
Это удивительно? Нисколько. Удивляться происходящему могли только очень наивные люди. Или очень невежественные… Те, кто не хотел ничему учиться у истории.
Революция пожирает своих детей? Да. А что — бывает иначе? Нет, иначе не бывает никогда.
Примеров миллион, в разные времена, под разными небесами. Французская революция 1789–1794 годов — своего рода мировой эталон революций. Фраза одного из ее виднейших деятелей, Дантона, — сравнение революции со свиньей, которая пожирает своих детей — тоже классика. Перед лицом революционного трибунала Дантон бросил в лицо его членам: «Это я приказал учредить ваш подлый трибунал — да простят мне Бог и люди!» Что это было? Позднее прозрение? Отчаянная «храбрость» загнанной крысы? Не знаю, да и не хочу знать… Психология подонков мне совершенно не интересна. Но судьбу Дантона разделили почти все, кто начал революционное безумие. Почти никто не погиб от рук контрреволюционеров. Лишь малую толику якобинцев истребил Наполеон. Основная масса погибла от рук таких же, как они сами. Наполеон «зачистил» последних, случайно уцелевших.
Истребляемые кричали, что они ни в чем не виноваты! Они не какие-то там попы, не дворяне, не всякие обыватели, усомнившиеся в величии революции!! Они не «враги народа», они не «содействуют врагам Франции», не «нарушают чистоту и силу революционных принципов». Они «свои»! Тысячу раз «свои»!
…Но самыми опаснымы для революционеров всегда оказывались не «классовые враги», а другие революционеры.
Более того: революция давно закончилась, а революционеры все истребляли друг друга. Еще в 1804 году Наполеон заставил революционеров жить, подчиняясь законам; но в 1814 году, как только союзные войска вошли во Францию, поднялся новый вал насилия. Возьмите хотя бы с детства знакомую классику. например, «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма. В романе описываются доносы, подлости, заговоры, политические убийства. Главный герой романа, несчастный Эдмон Дантес, попал в тюрьму по доносу. Личные враги «присоединили» его к политическим преступникам — так и в России после очередной революции делали частенько. Но с Эдмоном Дантесом расправились уже много после революции: события закончились, а хвост от них тянется.
В романе постоянно описываются политические убийства, совершенные уже в 1820-е годы, когда революционеры не могли больше убивать нормальных людей. Они продолжали убивать друг друга: сводили старые счеты, выясняли, кто прав и почему. Выясняли привычным для них способом.
Так кончают почти все преступники. Немногих неудачливых бандитов убивают полиция или разъяренные граждане, но большинство гибнет от рук других бандитов. Масштаб захваченной добычи не имеет никакого значения: бандиты все равно передерутся. Бандитов и насильников можно красиво назвать «завоевателями» или «покорителями новых земель», но от произнесения высоких фраз ничего не меняется: грабитель и насильник всегда погибают рано и плохо. Для грабителя и убийцы нет никого опаснее, чем другой грабитель и убийца.
В XVI веке 180 испанцев под командованием Франсиско Писсаро завоевали земли, населенные 3 миллионами индейцев. 7, а по другим данным, 11 испанцев были убиты индейцами. Остальные на короткий срок сделались сказочно богатыми людьми. На очень короткий: спустя 5 лет ни одного из них не было в живых. В числе прочих убили и самого Франсиско Писсаро.
Удивительные, странные дела? Нисколько не странные.
Преступники потому так и называются, что преступают закон и порядок. Они стремятся отменить его для всех людей — но начинают с того, что отменяют правила жизни для себя. Закон бандитов — беззаконие. Там, где торжествует право сильного, никто не жилец.
Самый опасный человек для бандита — другой бандит.
Писсаро опирался на деньги и оружие Испании, чтобы захватить империю инков. Захватил, совершив дикое беззаконие, попирая справедливость и порядок.