Хэнк продолжал давить на спусковой крючок, солдаты вокруг него тоже открыли стрельбу. Санчес достал пистолет, и его подчиненные последовали примеру шефа. Автомат выпал из рук бандита, и он упал, изрешеченный пулями, на дно лодки. Ответный огонь не утихал, и капитану пришлось крикнуть несколько раз, чтобы солдаты прекратили стрелять.
Фрост перезарядил винтовку, вогнав в нее новый магазин, и повернулся к Агилару-Гарсиа.
- Не могу в это поверить, амиго, - проговорил тот. - Вы снова спасли мне жизнь.
- Нам нужно быстро уходить отсюда, - сказал Хэнк, посмотрев на руку президента, которую тот положил ему на плечо.
- Я еще не закончил.
Капитан повернулся и увидел, что у домов сбились в кучу от страха около пятидесяти ребятишек.
Агилар-Гарсиа поднял руку и помахал детям, сделав несколько шагов по направлению к ним. К президенту направился Санчес, но Хэнк стал на его пути, сжимая винтовку обеими руками.
- Полковник, вы что, не слышали, - отрезал он холодно, - я охраняю президента!
Санчес повернулся и исчез за спинами своих солдат. Остаток дня прошел без происшествий - Агилар-Гарсиа осматривал город, ходил от дома к дому и, где мог, старался оказать необходимую помощь. К вечеру капитан понял, что полковника Санчеса ожидают большие неприятности - президент был взбешен из-за того, что тот не доставил населению продовольствие и другие товары, как ему было приказано. Сам капитан воздержался высказывать свое мнение об этом негодяе, так как политическая коррупция была не его делом. К вечеру подразделения, находящиеся под командованием Санчеса, куда-то исчезли, вероятно, их отозвал сам полковник. Капитана не покидало растущее чувство беспокойства.
- День был тяжелый, пришлось отказаться даже от обеда. Фрост ни на шаг не отходил от президента и при первом же удобном случае раскрыл генералу Коммачо свои подозрения относительно Санчеса. К его удивлению, генерал тоже сказал, что не доверяет полковнику, несмотря на дружеские отношения, которые тот открыто демонстрирует к президенту.
- Что-то у него не так, - поведал ему Коммачо, - мы только что проверили продовольственные склады и не обнаружили там никаких запасов, кроме армейских сухих пайков.
- Ничего не понимаю, - покачал головой Фрост, остановившись у вертолета и прикуривая.
- Для меня это тоже загадка. Санчес очень состоятельный человек, он намного богаче меня или даже самого президента. Ну не мог же он красть продовольствие и продавать его на стороне.
- Судьба изменчива, генерал. Может быть, полковник уже не так богат, как раньше.
- Вряд ли. Полгода назад он дал заем правительству на сумму, равную полумиллиону долларов. А с месяц назад предложил еще денег, но мы отказались. Полмиллиона уже ему возвращены. Нет, причина, я думаю, не в этом.
- Я не хочу, чтобы Агилар-Гарсиа был сегодня на приеме, - заявил Фрост.
- Вам не удастся отговорить его от этого. Надо будет усилить охрану.
- Как вы думаете - он связан с террористами?
- Кто, Санчес? Нет, это невозможно, - решительно опроверг его предположение Коммачо.
- Ну, а как объяснить, что бандиты так распоясались в провинции? И куда исчезло продовольствие? И что он делает со своей огромной бездействующей армией? Или возьмите покушение на жизнь президента, произошедшее сегодня. Почему Санчес так долго организовывал посещение гавани, с чем связана такая задержка? А вы видели, что его солдаты открыли огонь по автоматчику только после того, когда стал стрелять сам полковник? К этому времени я уже превратил покушавшегося в решето.
- У меня нет ответа на ваши вопросы, амиго. Вы говорили о своих подозрениях президенту? - Коммачо закурил тонкую сигару и посмотрел на солнце, садившееся за горами.
- У него и без меня дел по горло. Я его очень уважаю. Вы видели его форму? Он вымазал брюки грязью, когда становился на колени рядом с детьми и разговаривал с ними. Он уже приказал Санчесу, чтобы тот отдал жителям довольствие своих солдат. Но президент на этом не остановится. Я думаю, Санчеса ожидают большие неприятности. Вечером может что-то произойти.
- Мы должны быть в полной готовности. Что вы предлагаете? - Коммачо сбил пепел с сигары о стойку шасси вертолета.
- Я хочу, чтобы ваши люди ни на шаг не отходили от президента, когда он будет находиться в штабе полковника. Выделите еще двух солдат, и они вместе с моими двумя наемниками укроются снаружи и будут поддерживать по рации связь с нами. Это на случай нападения на штаб.
Генерал на минуту задумался.
- Мы не можем доверять солдатам Санчеса. Вряд ли нам удастся отбить массированное нападение террористов, если они его предпримут. Как бы нам не попасть в ловушку. Надо бы еще выделить людей для охраны вертолетов.
- Мы не можем этого сделать, мало наших. Если президент согласится ужинать с полковником и начнет там распекать его, то, случись начаться схватке, нам не удастся добежать до вертолетов, а солдат, чтобы охранять и президента, и эти машины, у нас не хватает. Придется оставить их там. Лучше усилим охрану Агилара-Гарсиа.
- Да, вы правы, мой друг, - горько вздохнул генерал. Фрост вернулся к президенту, а Коммачо занялся распределением охраны. Капитану все больше и больше нравился президент, он ценил то, как он себя вел и мысленно поклялся защищать его жизнь до конца.
Наступил вечер. Видно было, что Агилар-Гарсиа устал, не приседая ни на минуту в течение десяти часов. Он прерывисто дышал, а щеки покрыл нездоровый румянец. Улучив удобный момент, Фрост увлек Коммачо в сторону и прошептал:
- Почему никто не сказал мне, что у президента нездоровое сердце?
- Мы просто не хотели, чтобы слишком много людей об этом знали. Он никогда не жалел себя. Да, мои люди наготове. Как вы думаете, когда может произойти нападение?
- Не знаю. Думаю, следует быть особо бдительными при входе в штаб и как только начнется ужин.
- Понятно, - кивнул Коммачо и исчез. Чтобы попасть в штаб - резиденцию полковника, нужно было пройти по главной улице города с полмили. Коммачо настаивал, чтобы президент сел в машину, но тот отказался, и вся группа отправилась пешком. Капитан решил не придерживаться протокола и шел впереди, а еще четверо наемников и люди генерала охраняли Агилара-Гарсиа с боков и с тыла. Кроме того, еще четыре человека находились чуть дальше.