Большая часть срочных грузов идет оттуда. Они могут встретить нас по пути.
Это помогло бы.
Несмотря на мое предупреждение, генерал Тирелли и капитан Харбо перешептывались. Они одновременно подняли головы. И почти хором сказали:
- Так и сделаем.
Капитан Харбо прибавила:
- Немедленно!
И Самишима направился к выходу.
- Подождите! - закричал лейтенант Зигель, вскочив на ноги. - Нет, черт побери! Мы должны лететь за детьми!
- Сядьте, лейтенант! Я еще не закончил. Гарри, подождите.
Зигель остался стоять, но замолчал. Самишима замер в дверях, удивленно нахмурившись.
- У десантников есть аэрозоль, - сказал я. - Пусть они распылят его по всей верхней палубе и по бокам фюзеляжа. Это может помочь. Если поможет, обработайте и газовые баллоны. Возможно, это предотвратит дальнейшую эрозию.
Гарри взглянул на Харбо. Она кивнула. Он нырнул в дверь, улыбаясь со свирепой решимостью, в коридоре остановился, быстро и кратко отдавая распоряжения.
- А теперь… - Я повернулся к Зигелю: - Насколько решительно вы настроены спасти детей?
- Что? - Он не понял моего вопроса.
- Вы настроены спасать детей? - спросил я. - Или настроены спасать?
- О! - До него дошло. - Э… - Он ухмыльнулся. - Боюсь, что спасать.
- Я тоже, - призналась Лопец.
- Так я и думал. Ладно…
Я посмотрел на капитана и генерала.
Харбо была настроена выжидательно. Лиз, похоже, одолевало искреннее любопытство.
Я быстро кивнул в знак признательности и решительно продолжил:
- Моя идея заключается в следующем. Мы направляемся прямо в центр мандалы, сияя, как рекламный щит. Становимся на якорь так, чтобы над центральной площадью располагался только нос корабля. И зажигаем его, как на концерте рок-музыки. Корма остается в темноте, а по бортам мы пускаем бегущие стрелы, указывающие на нос, которые по пути становятся все ярче и ярче. Мы зажигаем ослепительные огни, рисунки, полосы и все остальное, на что они так сильно реагировали в Коари. И как только черви запоют, мы как можно громче врубим их же песню. Мы знаем, что это их парализует. Тем временем корма нашего корабля находится над загоном, и мы опускаем на тросах столько корзин, сколько необходимо, чтобы поднять всех детей. За каждую корзину отвечает один спасатель. Мы грузим их, поднимаем и отправляемся восвояси. Да, и подождите минуту - у нас будет еще одно преимущество. Пока мы забираем детей, можно будет сбросить остаток датчиков и мониторов. Датчики оказываются на месте, мы получаем дополнительную подъемную силу, дети спасены, мы благополучно улетаем.
Я широко развел руки, как бы говоря: вот что мы имеем. Какое-то мгновение все молчали. Я взглянул на наручные часы:
- Если мы собираемся это сделать, то надо принять решение в течение пятнадцати минут.
И посмотрел на Лиз.
Она закрыла лицо руками, словно спрятавшись за ними, чтобы подумать.
Когда она опустила руки, ее взгляд был усталым, но решительным.
- Проинструктируйте свою команду, лейтенант. Пусть они будут в полной готовности.
- Мы высаживаемся?
- Не знаю. Решим по ходу дела.
- Вы не можете это сделать, - зло вмешалась Шрайбер. - Это идиотская идея.
- Возможно, но другой у нас нет, - бросила Лиз. - Вы хотите иметь этих детей на своей совести?
Шрайбер не дала запугать себя моральными соображениями.
- Мы не можем спасти их. Они уже заражены… заражены… чем бы там ни было. Мы не можем позволить себе риск занести инфекцию на борт корабля.
- Мы проведем стандартную дезинфекцию, а детей поместим в карантин.
- Это слишком опасно. Вы рискуете нашей безопасностью.
- Мы рискуем вашей безопасностью - вы это имели в виду? - Генерал Тирелли гневно покачала головой. - Я хочу, чтобы эти дети оказались на борту Я хочу, чтобы мы хоть что-то сделали правильно. - Она посмотрела на Шрайбер.
- Не знаю, как вам, а мне хочется снова уважать себя.
- Все не так просто, генерал. - Лицо Шрайбер исказилось. - Этот путь не приведет вас в рай.
- Возможно, вы и правы, доктор. Но пусть я лучше попаду в ад — только своим путем, а не вашим.
- Очень хорошо! Надеюсь, у меня появится возможность направить вас по вашему пути, - взорвалась Шрайбер.
В ответ Лиз только пожала плечами.
- За работу, друзья, - сказала она.
Удивительно большое число комнат-хранилищ в гнезде заполнено яйцами и собственными гнездами различных видов-партнеров, многие из которых мы до сих пор не можем определить.
Однако нам знакомы яйца тысяченожек, гнусавчиков, инкубационные капсулы медузосвиней и наружные матки с эмбрионами горпов.
В различных выводковых камерах был обнаружен ряд больших кожистых коконов, напоминающих куколок насекомых, которые, как мы подозреваем, на самом деле могут быть яйцами гастропод. Однако жизнеспособных экземпляров, чтобы подтвердить это предположение, среди них не оказалось.