Она перевела взгляд на Даниэль и только тогда вспомнила.
— Ах да, вы помолвлены с Даниэль... Тогда, пожалуй, это вас действительно касается. А я и не знала, что Даниэль помолвлена. Мне никогда ничего не говорят.
«Пожалуй, Анри Нантерр сказал ей даже слишком много», — подумал я.
— Беатрис, — сказала принцесса, — вам, наверно, хочется умыться с дороги... Даусон готовит второй завтрак. Правда, мы не знали, что в доме будет так много гостей...
— Я хочу поговорить с Роланом! — упрямо сказала Беатрис.
— Хорошо. Но потом. Сейчас он отдыхает.
Принцесса встала. Мы тоже поднялись. Как будто тетушке Беатрис можно было помешать подняться наверх с помощью одних только хороших манер. И, что самое интересное, тетушка действительно сдалась. Она поставила на стол недопитый коктейль и отправилась умываться, по дороге ворча, что надеется, что ее не позже завтрашнего дня вселят в «бамбуковую» комнату".
— От нее не отвяжешься, — сказала Даниэль, когда голос тети Беатрис затих в отдалении. — Она всегда добивается того, чего хочет. А потом, в «бамбуковой» комнате ведь все равно сейчас никто не живет. Как странно, что тетя Касилия ей отказала...
— Вчера и позавчера там ночевал я, — объяснил я.
— В самом деле? — удивился Литси. — Надо же, как вас устроили!
Лучше, чем принца!
— Это нечестно! — сказала ему Даниэль. — Вы ведь сами говорили, что предпочитаете жить внизу, чтобы никого не беспокоить.
Литси ласково посмотрел на нее.
— Так оно и есть. Я просто хотел сказать, что тетя Касилия, видимо, очень ценит вашего жениха.
— Да, очень, — сказала Даниэль, неловко взглянув на меня.
Мы все снова сели. Но Даниэль не подвинулась ко мне.
— Зачем Анри Нантерр натравил на Ролана вашу тетю Беатрис? — спросил Литси. — Она ведь все равно не сумеет заставить его изменить решение.
— Она живет на деньги де Бреску, — неожиданно ответила Даниэль. Мои родители тоже, с тех пор как моего блудного батюшку приняли обратно в лоно семьи. Дядя Ролан выделил крупные суммы всем членам семьи из доходов со своих земель. Но тетушка всегда, сколько я ее знаю, жаловалась, что он мог бы давать ей больше.
— Сколько вы ее знаете? — переспросил Литси. — А разве вы с ней не с детства знакомы?
Даниэль покачала головой.
— Она недолюбливала папу. Он уехал из дому при очень неприятных обстоятельствах, хотя, при каких именно, он мне никогда не рассказывал. Когда я спрашиваю, он только смеется. Но, должно быть, дело действительно было серьезное. Мама говорит, что ему приходилось выбирать между тюрьмой и изгнанием, и он предпочел уехать в Калифорнию. Мы с ней появились значительно позже. Во всяком случае, лет восемь тому назад на нас неожиданно свалилась тетя Беатрис: решила посмотреть, что стало с ее опальным братцем. И с тех пор я ее несколько раз видела. Она когда-то давным-давно вышла замуж за американского бизнесмена и, когда он умер, решила разыскать папу. Ей на это понадобилось два года: США — страна большая, но тетушка считает настойчивость главной добродетелью. Она живет в Палм-Бич, в чудном доме в испанском стиле — я однажды проводила там весенние каникулы, — то и дело ездит в Нью-Йорк, а каждое лето приезжает в Европу, чтобы провести некоторое время в "нашем chateau[1]", как она его называет.
Литси кивнул.
— Тетя Касилия иногда приезжала ко мне в Париж, если ее золовка задерживалась в замке чересчур надолго. Тетя Касилия и Ролан ездят в замок каждое лето в июле — августе, месяца на полтора, подышать деревенским воздухом и исполнить долг землевладельцев, — пояснил он без всякой необходимости. — Вы не знали?
— Они иногда упоминают об этом, — сказал я.
— А как выглядит этот замок? — поинтересовалась Даниэль.
— Не как в диснеевских мультфильмах, — улыбнулся Литси. — Он больше похож на большой загородный дом эпохи короля Георга. Светлые каменные стены, ставни на всех окнах. Шато де Бреску, к югу от Бордо... Соседний поселок почти целиком выстроен на землях Ролана, и Ролан считает долгом чести заботиться о его благополучии. На самом деле он и без своей строительной компании мог бы основать малые Олимпийские игры на те деньги, что получает в качестве ренты. А его земли управляются не хуже, чем его компания: у него очень опытные и добросовестные служащие.
— Короче, торговать оружием он не станет, — заключил я.
Даниэль вздохнула.
— Понимаю. Со всеми этими аристократическими понятиями о чести, он и подумать о таком не может.
— Что меня удивляет, — сказал я, — так это то, что Беатрис относится к этому так спокойно. Я-то думал, что она должна разделять чувства своего брата...