— Держу пари, — предположила Даниэль, — что Анри Нантерр пообещал ей миллион долларов, если она заставит дядю Ролана передумать.
— Ну, в таком случае, твой дядя может предложить ей вдвое больше за то, чтобы она вернулась в Палм-Бич и не лезла не в свое дело, — вкрадчиво заметил я. Даниэль была шокирована.
— Но это же нехорошо!
— Да, конечно, — согласился я. — Это совершенно неэтично. Но с практической точки зрения — самый надежный выход.
Литси смотрел на меня задумчиво.
— Вы что, полагаете, что она представляет собой такую серьезную угрозу?
— Мне кажется, она подобна каплям воды, которые долбят камень. Знаете, была такая пытка: человеку капали на макушку холодной водой, и через некоторое время он сходил с ума.
— Знаю, — кивнул Литси. — Я читал, что через некоторое время начинает казаться, будто тебе вколачивают в голову раскаленный гвоздь.
— Вот она такая и есть, — сказала Даниэль. На некоторое время наступило молчание. Мы размышляли о пробивных способностях Беатрис де Бреску Бэнт. Потом Литси задумчиво произнес:
— Возможно, стоит ей сказать о том документе, который вы подписали как свидетель. Сказать, что теперь требуется согласие не только Ролана, а всех четверых, и заверить ее, что, если она заставит Ролана сдаться, ей еще придется иметь дело со мной.
— Ой, не надо! — взмолилась Даниэль. — Она же нас всех изведет!
Они ничего не имели против того, что их имена включили в этот документ, не спросив согласия. Напротив, они были польщены.
— Теперь мы действительно одна семья, — сказала Даниэль. А я был всего лишь свидетель и чувствовал себя отторгнутым. Поразмыслив, я сказал:
— У меня наверху лежит какая-то бумага. Подозреваю, что это дубликат того бланка, который Анри Нантерр подсовывал месье де Бреску. Он на французском. Хотите взглянуть?
— Еще бы! — ответил Литси. — Сейчас принесу.
Я отправился наверх и обнаружил в своей комнате Беатрис Бэнт.
— Что вы здесь делаете? — осведомилась она. — Пришел забрать одну вещь.
Она держала в руках голубые спортивные трусы, в которых я обычно сплю. Утром я сунул их в тумбочку, поверх бланка Нантерра. Теперь тумбочка была открыта. Оставалось надеяться, что бумага по-прежнему на месте.
— Так это ваше? — с изумлением спросила она. — Значит, это вы тут живете?
— Я.
Я подошел к ней, взял у нее свои трусы и сунул на вместо. Бланк, слава богу, действительно был в ящике.
— А, ну тогда все в порядке! — торжествующе сказала она. — Я поселюсь в этой комнате, а вам дадут другую. Я всегда живу здесь, это само собой разумеется! Там, в ванной, какие-то ваши вещи. Вам не понадобится много времени, чтобы их убрать.
Входя, я оставил дверь открытой. Принцесса, видимо, проходила мимо, услышала наш разговор и зашла.
— Касилия, я сказала этому молодому человеку, чтобы он переселился, — сообщила Беатрис. — Это ведь моя комната!
— Жених Даниэль, — спокойно ответила принцесса, — останется здесь до тех пор, пока он живет в этом доме. Не волнуйтесь, Беатрис, «розовая» комната тоже очень уютная, вот увидите.
— Но она ведь в два раза меньше, и в ней нет гардеробной!
Принцесса невозмутимо смотрела на нее — я еще раз восхитился тем, как умело она скрывает свое раздражение.
— Когда Кит уедет, вы сможете переселиться в «бамбуковую» комнату.
— Кит? Кажется, вы говорили, что его зовут Крисмас[2]!
— Его зовут Крисмас. Он родился в рождественское утро. Ну а теперь идемте завтракать. Ленч давно уже на столе.
И принцесса решительно выпроводила свою золовку в коридор. Секундой позже она еще раз заглянула в комнату.
— Оставайтесь здесь, пока она не уедет! — сказала принцесса. Это был отчасти приказ, отчасти мольба.
После ленча мы с Литси и Даниэль отправились наверх, в мою комнату, сделавшуюся яблоком раздора, чтобы взглянуть на бланк. Литси предложил заключить пари на то, что Беатрис выкинет меня из этих апартаментов самое позднее завтра к вечеру.
— Видели, какие убийственные взгляды метала она в вашу сторону за ленчем?
— Еще бы!
— А все эти тонкие намеки относительно хороших манер, уважения к старшим и прочего?
Принцесса вела себя так, словно ничего не слышала. Она расспрашивала Беатрис о здоровье, о ее собачках и о том, какая погода бывает во Флориде в феврале. Ролан де Бреску завтракал у себя наверху. Такое бывало часто. Я не сомневался, что он еще и забаррикадировался. А принцесса мягко, но решительно защищала все подступы к его комнате.