Четыре дня назад тысячи имперских кораблей вышли из варпа и устремились прямо к Тете Гармона V. Их сопровождали богомашины Легио Атарус, Головешки. В отличие от Имперских Охотников, которых они сменили, Атарус был агрессивным легионом, более близким по духу Легио Вульпа. Даже их цвета имели сходство: красный, черный и золотой. Их машины в основном принадлежали к среднему классу — «Разбойники», «Ночные упыри» и «Живоглоты», — но агрессивная манера ведения боя компенсировала относительно малое количество тяжелых машин.
Харртеку не терпелось снова встретиться с ними.
Война пылающим штормом бушевала повсюду вокруг Теты Гармона V. Легио Солария, пожалуй, немногого достиг напрямую, но спутник Иридий стал пазом, в который вставили рычаг Легио Атарус. Лоялисты поспешно укрепляли свое владение и уже начали проводить краткосрочные операции по отвоеванию Теты Гармона V. Титаны из Фуреанса, Атаруса и Вульпы бились насмерть на всем пространстве космических доков, а бескрайняя тьма пустоты посветлела от корабельных огней.
Пять манипул Ловчих Смерти защищали 103-4. Они маршировали через центральную часть гигантского комплекса к зоне высадки Легио Атарус, образовав растянутый полумесяц шириной в двадцать пять километров. В этой боевой сфере присутствовали сотни титанов, но из-за ее размеров они распределились довольно редким строем. Мятежники, вынужденные защищаться на всех направлениях, оказались в невыгодном положении, тогда как лоялисты имели возможность выбирать место для боя и пользовались надежной защитой своего численно превосходящего флота.
Харртек наблюдал за выброской, происходящей под плотным прикрытием кораблей эскорта. Десантные корабли и одиночные капсулы отделялись от перевозчиков титанов и с ускорением неслись к поверхности. На карте, проецируемой в мысленный взгляд, потоки разделялись и вспыхивали новые точки, расходящиеся, словно бациллы от родительской клетки.
<Они привезли с собой целый Легио,> мысленно передал Харртек своим товарищам-принцепсам.
<Атарус слабаки, категория секундус. Я насчитал не больше пятидесяти их машин. В основном среднего тоннажа,> поступил через машинно-телепатический канал манифольда ответ Венедира Антекка, принцепса-майорис Четвертой манипулы. <У нас пятнадцать «Полководцев». А у них только восемь>
<Их численность вдвое превышает нашу,> отметил Бенниф Дюрант.
Его тон, лишенный инфосферной связью эмоциональной окраски, вызвал у Харртека усмешку.
<Никогда не бери в расчет тех, у кого меньше орудий, чем на твоей машине, мой мальчик,> прозвучала мысль Антекка. <А если все они собрались в одном месте, значит, их можно будет уничтожить одним ударом. Новый Механикум пророчит нам победу. Головешки еще пожалеют об этой маленькой стычке с Ловчими Смерти!>
Все объединенные между собой разумы были преисполнены гордости. В единой ментальности экипажей и машинных духов каждого отдельного титана гордость была самым сильным чувством, и она просачивалась по тонким каналам, соединявшим колоссов в манипулы и манипулы в демилегио, на время превращая их в нечто большее, чем просто людей и машин.
Они составляли Легио.
Харртек сверился с таймером задания. Устройство отсчитывало время до обещанного сюрприза Механикума и победы. Аколиты магоса Ардима Протоса заверили их в неизбежном поражении Атаруса. Концентрация сил Вульпа на 103-4 была приманкой для ловушки. Этот прием в других местах применялся Легио Фуреанс: сосредоточить титанов в одном месте, чтобы выманить весь наличный состав противника.
«Надеюсь, сработает, — подумал Харртек. — Мы оставили в резерве столько машин, что честным путем не победим».
<Всем манипулам остановиться.>
Приказ поступил от Фейдоона Бавина из Девятой манипулы, избранного на эту операцию принцепсом-сеньорис.
Харртек до сих пор не мог смириться с верховенством Фейдоона. После схватки с Легио Солария все до сих пор ставили ему в вину прошлое отступление. Они считали его трусом за отказ от атаки в том бою, хотя идиотская засада Восемнадцатой манипулы стоила Харртеку двух его машин. Он никак не мог успокоиться. Голова болела, и управление «Нунцио Долорес» давалось все труднее. И еще больше ухудшала настроение необходимость полагаться на схемы техножрецов, которые должны были компенсировать тактические погрешности Бавина.