В пустоте нарастало что-то безгранично огромное.
— Великая Мать, — повторил голос.
— Не функционирует. Нарушение синаптического контакта. Нейронная сеть не замкнута. Связь с машиной составляет семьдесят процентов и продолжает возрастать.
Второй голос вместо слов использовал быстрый пульсирующий визг лингвы-технис.
Она вспомнила о глазных веках. Они затрепетали. Ощущения стали разбегаться от них в разные стороны, обнаруживая лицо, погруженное в теплую стабилизирующую жидкость.
— Она просыпается, — произнес человеческий голос.
— Не подтверждаю, — сказала машина.
— Нет, она возвращается!
Могана Манката Ви проснулась.
Великая Мать медленно освобождалась ото сна. Ее зрительные центры туманились от двойного восприятия. Размытая серовато-белая пустота амниотической жидкости липла к глазам и мешала проявиться интерьеру десантного транспорта, представленного со всей отчетливостью авгуров «Луксор Инвиктория». Изображения боролись друг с другом, и ни одно не желало уступать, отчего картина оставалась нечеткой. Команда снаружи подавила природное зрение, отозвавшись болезненным спазмом. Такое проявление постороннего контроля разъярило ее, и еще дремлющая «Луксор Инвиктория» сонно заворчала. На полу ангара сновало множество техножрецов, и еще больше их собралось на мостках, заставленных устройствами, кабели от которых тянулись к голове титана.
Теперь Могана видела только глазами машины. Ощущение собственного тела, и без того довольно слабое, казалось очень далеким.
Оптическое восприятие зарегистрировало магоса принципия-милитарис Готена Мю Кассаниуса. Рядом с ним, то поднимаясь, то опускаясь на ножных поршнях, стоял Глас Механизмов Мал-4 Хризофан.
— Мне редко приходилось видеть вместе сразу обоих глав жречества Легио — должно быть, дело серьезное, — попыталась пошутить Могана.
Раздавшийся голос не имел с ее собственным ничего общего. Динамики в голове титана выкрикивали каждое слово без какого бы то ни было намека на модуляцию, тем самым лишая их признаков человечности.
Настроение магосов, ощущаемое в инфосфере, выдало их обеспокоенность.
— Уже почти пора, — добавила она, тщетно стараясь придать своему голосу человеческое звучание.
— Почти пора, — почтительно подтвердил Готен Мю. — Твое вознесение в самом разгаре. До полного единения с Богом-Машиной осталось немного.
— Я растворюсь в манифольде.
— Ты будешь первой, кто обретет единство с титаном. Ты навсегда станешь его частью, — с религиозным восторгом поведал Глас Механизмов. — Твой след поведет тех, кто придет позже. Такой чести не удостоится больше никто. Первым может быть только один.
— И все же я буду мертва, — добавила Могана Манката Ви. Она немного помолчала. — Я не помню момента девключенации.
— Это была срочная предосторожность, — пояснил Готен Мю. — После известия о ранении принцепса Эши Ани Моганы ты перенесла жесточайший когнитивный срыв. Помнишь? Ты находилась на стене Гансу, когда принцепс Эша Ани Могана попала в засаду.
Последовала еще одна пауза, наполненная страхом.
— Моя дочь... Моя дочь жива?
— Она жива, — ответил Хризофан, — и прекрасно себя показала в роли лидера Легио в период твоей неактивности, хотя все стратегические решения принимал магос принципия-милитарис Готен Мю Кассаниус. И он продолжит это делать до тех пор, пока не будет ратифицирована передача власти.
— До тех пор, пока я не умру, — мрачно добавила Могана, с удовольствием замечая электрическое поле смущения адептов, распространяющееся вокруг них после ее откровенного заявления, — Как долго я спала? — спросила она.
— Несколько недель, — ответил Хризофан.
— Недель? — повторила она. — Значит, и впрямь пора.
— Сожалею, но это так, — сказал Готен Мю.
— А война?
— Война продолжается, — ответил Готен Мю. — Улей Гансу держится. Пока мы сохраняем контроль, зона моря Химист будет в безопасности и Бета Гармона Три останется в руках Империума. С юга было предпринято еще несколько вылазок силами порабощенных гармонцев. Первая застала нас врасплох, остальные оказались менее успешными. Потери в машинах не превышают допустимого уровня. Легио Асторум продолжает отражать натиск мятежников. Силы лоялистов уничтожили осадный батальон Железных Воинов, вследствие чего боевая эффективность противника снизилась примерно на двадцать процентов.
— Мне будет позволено в последний раз повести своих дочерей в бой? Или меня разбудили только ради того, чтобы попрощаться?