<Стоп,> скомандовала Могана Манката Ви.
Вступительная часть послания была короткой и сжатой. Чем сложнее сообщение, тем больше вероятность неточного толкования его содержания принимающим астропатом. Это послание кажется точным. В Легио служили астропаты высочайшего класса, а храм-передатчик такого размера, как Картега, гарантировал полную ясность и точность передаваемой информации. Повторное подтверждение означало надежность полученных сведений. По внушительному потоку пси-шифров и закодированных образов, возникшему в мозгу Моганы, стало понятно, что послание не было перехвачено или искажено врагами.
<Ты хочешь узнать подробности задания?> спросила инфокупель.
<Предположение: Послание подлинное. Утверждение: Полученный приказ подлежит исполнению. Примечание: магос принципия-милитарис превысил свои полномочия.>
Заявленное примечание Могана отметила в своем бортовом журнале как нарушение. Ее временно отстранили. Возможных причин было две: измена или близкая смерть. Первую причину она отвергла. Имперские Охотники и их жрецы Механикума были верны центральной власти. Оставалась вторая причина. Ей бы ни за что не сказали о приближающейся смерти, но раз жрецы начинают узурпировать ее власть, ей, вероятно, недолго осталось жить. Могана ощущала, как распадается ее разум. В какой-то момент в недалеком будущем, после выполнения миссии, они отсоединят ее от импульсного узла, и ее сознание не сможет вырваться из слияния с «Луксор Инвиктория». Во всех отношениях она будет мертва, а ее тело станет обременительным органическим мусором, загрязняющим рубку.
<Ты хочешь узнать подробности задания?> повторила вопрос инфокупель.
Могана проигнорировала его.
<Запрос: Подсчитай оставшуюся продолжительность жизни данной биологической единицы.>
На несколько секунд установилось молчание. Увеличение интенсивности информационного потока физически ощущалось легким покалыванием в верхней части шеи. Комплекс когитаторов «Луксор Инвиктория» производил расчеты совместно с мозгом Моганы. Две системы, машина и мозг, работали как неразделимое целое.
<Оценка продолжительности жизни Моганы Манкаты Ви: десять месяцев, шесть дней, сорок семь минут. Ментальное перекрытие возрастает. Уровень смешения машинного и органического духов составляет тридцать семь процентов и продолжает повышаться. Восславьте Машину.>
<Да уж, действительно, восславьте Машину,> сказала себе Могана, хотя никакой отдельной «ее» уже не было. «Луксор» почувствует горечь ее мыслей. Она порадовалась, что пробуждение еще не завершено.
<Примечание,> отметила она. <Установить напоминание в трехдневный срок, начать планирование программы замещения..>
<Исполняю.>
Могана отключила инфокупель, сосредоточилась на проходящей сквозь мозг информации и сразу отметила, что в варпе не пропал ни один корабль. Пока она спала, ужасный Гибельный шторм ослабел еще больше. Снова ярко сиял Астрономикон, и переход по сравнению со страшными прыжками нескольких прошлых лет прошел гладко. Эмпиреи успокоились. Все это вселяло в нее надежду.
Едва ли ее человеческие чувства могли зарегистрировать незначительные передвижения головы «Луксор Инвиктория», но Могана ощущала любое покачивание через сенсориум титана. По мере пробуждения сверхчувствительности машины ощущения обострялись. Она возвращалась к жизни благодаря непрекращающейся службе жрецов, готовых снова поставить голову на гигантское тело. «Луксор Инвиктория» обладал минимальным осязанием и лишь незначительной чувствительностью к боли, но эти малоценные человеческие качества заменили другие ощущения. Могана чувствовала все то же, что и машина. Да и как иначе? Ведь она была «Луксор Инвиктория».
Голова покачивалась высоко над палубой десантного отсека, где ее ждало тело титана, а мысли Моганы вернулись к просторам Прокона и Хамаю. Ощущение власти над машиной — сродни верховой езде на лошади, думалось ей. По крайней мере, в смысле взаимодействия двух разумов. Связь с титаном была более глубокой и интенсивной. Мысли принцепса и ее богомашины объединялись так, как было невозможно при любом другом партнерстве. В отличие от езды на лошади такая связь исключала эмоциональную близость. Это был союз ради удобства, в котором обе стороны спорили за доминирование.