Под одеянием адепта послышался громкий щелчок, и блокирующая движения боль оставила Терента. Он упал на четвереньки и изверг из себя массу рвоты.
— Какая удручающая биологическая реакция.
Протос отодвинулся от принцепса, все еще сплевывающего зловонную жижу.
— Это безумие, — произнес Харртек. Он поднялся на дрожащих ногах и вытер губы рукавом мундира. — Я повидал немало таких существ. Это смертельно опасные ксеносы, не поддающиеся контролю.
— Они не ксеносы, во всяком случае, не такие, какими ты себе их представляешь, — возразил Протос. — Но действительно опасны, если неправильно с ними обращаться. Мое предложение создано не на пустом месте, прецедент уже имеется. Такой опыт ранее проводился на Астагаре. Метод работоспособен.
Название было знакомо Харртеку.
— Это один из миров Ультрамара?
— Совершенно верно. В результате появился единственный титан, получивший истинную душу путем колдовства и молитв. Увы, работа проводилась только в Семнадцатом легионе, без участия магосов, обладающих даром вроде моего. Машина оказалась нестабильной, и впоследствии ее уничтожили Астартес Тринадцатого легиона.
— Зачем же повторять эксперимент?
— Машина, созданная на Астагаре, несмотря на все свои недостатки, была великолепной, — сказал Протос. — Она продемонстрировала нам колоссальные возможности. Мы углубили исследования. Наш метод лучше. Стабильнее. Долговечнее. Сота-Нул лично усовершенствовала процесс. Ее работа вдохновляет. Финальные эксперименты она проводила на себе.
— В таком случае она сумасшедшая.
— Она могущественная. Она благословенная.
— Безумие, — повторил Харртек. — Существа из варпа — это скверна.
— Ты сам выбираешь себе религию.
— Преклонение имеет свои пределы. Моим главным повелителем остается Бог-Машина.
— А бог войны?
— Полезный союзник, только и всего, — ответил Харртек.
— Значит, ты отказываешься от моего предложения?
— Вы, жрецы, никогда не понимаете намеков. Отказываюсь. Убирайся.
— Жаль. Ты мог бы стать чем-то бо́льшим, чем просто человек. Я предлагаю тебе божественность. Я предлагаю тебе свободу от тех неприятностей, что ты сейчас испытываешь. — Он показал на голову Харртека и его дрожащие руки. — Ты ведь болен, не так ли? Твой орден стремится к более тесному союзу с богомашинами, и это похвально, но блок мыслеуправления был создан вовсе не для того, чтобы осуществлять безупречное единство. Ты до предела используешь его возможности, как и свои собственные. Твои боли, слабость, мигрени, паралич... все это я могу убрать. Более того, я дам тебе все, о чем только мечтает любой принцепс Легио Вульпа с момента получения патента. Я обеспечу тебе полное единство с богом. Навсегда.
— Объединение с богомашиной на определенное время разительно отличается от перспективы навеки в ней потеряться.
Из темноты капюшона показалось сморщенное лицо Протоса. Оно было таким старым, что будто завершило полный круг и снова стало младенческим: беззубым, гладким и розовым. Блестящие зловещим разумом глаза многозначительно посмотрели на истерзанного Харртека и вонючую лужицу у его ног.
— Полагаю, что различие есть, — насмешливо произнес адепт. — Прискорбно отказываться от всего этого.
— Я не сделаю того, что ты хочешь, — отрезал Терент.
— Ты передумаешь. Твоя болезнь будет только усиливаться. Ты должен быть счастлив, Харртек. Ты страдаешь, потому что подошел к цели своего Легио ближе остальных, но наши стремления не всегда приносят пользу нам самим, и в конце концов ты умрешь. Твой титан тебе сопротивляется, да? А будет еще хуже. Наступит момент, когда ты утратишь над ним контроль.
— Убирайся! — заорал Харртек.
— Мы приготовили сюрприз для тех, кто попытается использовать преимущество своей позиции на Иридии. Как только ты увидишь, на что мы способны, ты изменишь свое мнение.
— Я сказал — убирайся! — крикнул принцепс и потянулся к лазпистолету. — Быстро.