Выбрать главу

— Да как так-то?! У него что, два колодца?!

Монархи ошеломленно смотрели на изувеченца, который показал власть над тенями и чудовищную ядовитую мощь, способную разъесть даже скорлупу зверодемона смерти.

— И что мне с этим делать?…

Испытание не заканчивалось, несмотря на то, что он перехитрил зверодемона. В условии значилось сродниться с яйцом, вот только как превратиться в Мвош’саа Лорд теней не имел ни малейшего понятия. Из отведенного часа прошло не больше четырех минут, однако любая видовая трансформация занимала дни, порой месяцы. Следовал вывод, что суть испытания не в становлении зверодемоном, тогда…

Неожиданная догадка заставила глаза, полные тьмы, поблекнуть.

— Надеюсь, ты слышишь мой король. Если я не прав, и это последние слова… Пошел на хер, жирный, мерзкий, говнистый, ушлепок.

По завершению непродолжительной тирады, Лорд теней напитал пыльцы энергией и сделал несколько быстрых тычков в область груди, последним он на мгновение пережал сонную артерию, после чего ноги монарха подкосило.

— Убил себя?!

— Вряд ли, это же глупо. Думаю, он вошел в транс для увеличения сродства…

— Бедолага мертв, точно вам говорю.

Пока монархи тихо переговаривались, в дискообразную пещеру влетел Мвош’саа, который немедленно бросился к яйцу, удар лапой по теневому практику и тело в лепешку, однако…

Обелиск вновь покрылся пространственными завихрениями, исторгая бледного, как смерть, изувеченца, совершенно невредимого, но до крайней степени истощенного.

Глава 246: Всевеликая

— Прошел… Он прошел….

Шепот женщины-монарха пробудил остальных, одни с восхищением, другие с негодованием разглядывали изувеченца.

— И это все? Испытание в шесть раз превышающее его способности? Чушь!

На высказывание здоровяка, у которого из одежды — лишь железные труселя, ну или юбка, в общем, поддон, старик с двумя парами глаз сморщил иссохшие губы.

— Малец, не тебе решать, что чушь, а что серьезное испытание. Считаешь себя проницательнее Империи монархов? Смог бы выкрасть яйцо у зверодемона в несколько раз сильнее тебя? Смог бы скрыться от него? Смог бы обмануть? Смог бы понять, в чем суть испытания. А главное, решился бы на самоубийство, которое побудили лишь догадки? Все это за один час времени… Не смеши мои старые кости, ты бы помер еще на подступах.

Доморощенный старикашка дышал в пупок здоровяку, но последний не пытался перебить, смиренно выслушав.

— Как жаль, как жаль… Такой находчивый и решительный юноша прекрасно бы влился в ложе Мудрости…

Посетовав, старик повернулся к Сектодус Имарх, где с напутствием: «Воздержись в течение часа», началось испытание Светоносного.

Светловолосый мужчина в белых одеяниях, чья мужественность и красота находились в идеальном балансе, вызвал наибольший отклик среди женщин-монархов и женщин-воинов. Но когда появилась гигантская зала, сияющая в отблесках драгоценных металлов и камней, где изысканные столы ломились от деликатесов, а полуобнаженные служанки, чьи прозрачные одежды только увеличивали вожделение, облепили его со всех сторон, представительницы женского рода возмущенно засопели. Затем произошло нечто неожиданное. С потолка неуловимым росчерком спикировали щупальца, на концах которых виднелись стеклянные пузырьки с иглами. Светоносный не успел ничего понять, когда в висок, сердце, живот, и позвоночник впились металлические иглы, из которых в тело влились разноцветные жидкости.

— Яд?

Чуть пришедший в себя Лорд теней хмуро глядел на то, как зрачки Светоносного расширяются, на лице расцветает глупая улыбка, а в области паха одежда стремительно поднимается.

— Афродизиак… психотропные… Возможно еще возбудитель ауры.

Ко мнению изувеченца прислушались многие, все видели действие белесой жидкости, являвшейся невероятно смертоносной кислотой. Кто-то, обладающий способностями к производству столь опасного вещества, наверняка много знал о данной области. Да и среди монархов, специализировавшихся на всевозможных ядах, не нашлось тех, кто бы возразил.

Лунэзар, протянувший руки в сторону навязчиво подставленных грудей девушки, откусил кусочек нижней губы и пока боль породила трезвость, начал ломать себе пальцы, один за другим, чтобы поддерживать разум. С каждой секундой вожделение усиливалось, а тело слушалось все хуже, хруст переломов уже не отдавался в ушах болью. Когда все пальцы рук оказались сломаны, он вновь потянулся к грудям, но снова очнулся, сияние света лезвием полоснуло по рукам и ногам, отрубая конечности и заставляя кровоточащую тушу упасть перед похотливо улыбающимися девами. Несмотря на ужасную картину, они продолжали соблазнительно извиваться, обливаясь вином и молоком.