Тут Мария вытерла слёзы, помолчала и, вглядываясь в только ей видимую даль, продолжила:
- Я нанимала ему лучших педагогов. Он посещал лучшую школу и учился исключительно на одни пятёрки. Он был скромен, любил путешествовать, и мы всегда с нетерпением ждали каникул, чтобы куда-нибудь съездить. У него был неподдельный интерес к истории, к археологии. Даже не знаю, хорошо или плохо, но по своему складу характера он больше был одиночкой. Ровесники его уважали - отличник, победитель олимпиад - но товарищей у него не было. Я была его единственным другом. Конечно переживала, понимая, что рано или поздно он влюбится и приведёт в дом невесту. Но даже мысли не допускала, что мы когда-нибудь расстанемся, - из глаз Марии опять хлынули слёзы... - Если бы я могла только предположить, что с нами случиться такое горе... Два года назад Володя с отличием окончил школу, и мы решили отдохнуть недельку в Швейцарии. Швейцария была его любимой страной. Позвонил юрист, сказал, что сам съездит с Володей в визовый центр. Договорились, что Володя доедет до офиса с нашим водителем, а там пересядет в машину юриста... Всё случилось прямо на глазах у водителя: Володя вышел из машины; подошёл к юристу, тот ждал его на улице; они поздоровались и сели в машину; и... Взрыв!.. Хоронили Володеньку в закрытом гробу, после взрыва, сами понимаете...
Повисла тишина...
Я не знала, каким образом её можно утешить, теперь, в шестьдесят, она вряд ли снова сможет обрести родного человека.
- Видимо, судьба - быть одной, - вздохнула Мария. - Естественно, оставаться в том месте я не могла, продала всё что было и переехала сюда. Вклады по депозитам приносят неплохой доход, а я занимаюсь благотворительностью. Мне сейчас уже немного надо, да и недолго осталось - чувствую...
* * *
На следующий вечер прилетел мой муж. И оставшиеся дни они с Володькой навёрстывали упущенную радость уже от экстремальных развлечений, где я - в силу своего положения - составить им компанию не могла.
С Марией мы постоянно встречались на пляже, но, наверное, именно Володька был единственным соединяющим нас звеном, без которого наше общение носило любезно-формальный характер. Говорили о природе, погоде и прочих глупостях.
Да и муж - которому я вкратце изложила историю Марии - мало того, что слушал меня вполуха, так ещё вынес вердикт: «Всё это - фигня полная!». А если бы «боспорское золото» нашли, то об этом уж он бы точно знал...
Прошло пять лет, наш второй сын Костик подрос, и мы всей семьёй поехали в любимый пансионат к Адриатическому морю.
На рецепции вместе с ключами от номера мне передали конверт, подписанный госпожой Марией.
- Четыре года записка вас дожидалась, - сообщил администратор. - Мария была уверена, что вы обязательно вернётесь, и просила хранить письмо сколько понадобится.
Записка содержала просьбу обязательно посетить виллу в любое удобное для нас время.
Вечером мы с Вовкой отправились по знакомому адресу.
- А ты её хоть помнишь? Ты её тётей Машей называл...
- Если честно - почти нет, - пробурчал сын, не переставая нажимать кнопки «айфона». - Мам, а мы там долго будем?
- Не думаю.
На вилле нас встретил Славка, превратившийся из угодливого паренька в степенного мужчину. Он проводил нас в беседку и угостил фруктами.
- Мария умерла уже больше четырёх лет назад.
- Умерла!? - удивилась я. - От чего?
- Внезапно всё началось. Сначала просто нагноение на руке появилось, вот в этом месте... - он дотронулся до своего правого предплечья. - Думали ерунда, оказалось - рак. Но вы сюда приглашены потому, что я должен кое-что передать.
Славка зашёл в дом и вернулся, держа в руках тот самый благополучно забытый чемоданчик, подаренный Вовке в этой беседке факиром пять лет назад.
- Спасибо, возьмём на память, - поблагодарила я.
- Могу свозить вас на кладбище, оно здесь не далеко.
- На кладбище? На могилу Марии? Давайте съездим.
Славка обрадовался.
- Хорошо, что согласились, а потом я вас до пансионата отвезу.
- Мам, - зашипел Вовка. - Я не хочу на кладбище...
- Прекрати, - так же шёпотом приказала я.
Кладбище действительно было рядом.
Глядя на не выражающего энтузиазма по поводу посещения могилы Вовку, Славка предложил ему остаться в машине.
Сынок с радостью согласился.
До могилы шли не долго.
Метров через сто Славка остановился около стандартного надгробия из белого мрамора. На плите каллиграфическими буквами были написаны фамилия и имя - «Ульянова Мария», а ниже - даты рождения и смерти. А ещё ниже начертанная надпись гласила: «Спи спокойно, мамочка, буду помнить тебя вечно», - и подпись. - «Любящий сын».