Грубая и явно не чистая кожа больно сдавливает мне губы. Я машинально пытаюсь ее укусить, но безрезультатно — лишь на небе оседает тошнотворно-горький вкус. Аммиачный запах мочи ударяет мне в ноздри, лопатки впечатываются в холодную стену. Лицо напротив скрыто темнотой, но я вижу: оно бородатое, грубое. Колено мужчины грубо вклинивается мне между ног, заставляя каблуки жалобно скрести по асфальту, и лишь тогда до меня доходит: он собирается меня изнасиловать. Эта мысль настолько меня поражает своей абсурдностью — разве в современном цивилизованном такое может происходить? — что я на несколько секунд даже перестаю брыкаться. Глаза становятся мокрыми — катятся слезы. Я так давно не плакала… Пару лет точно. И никогда не делала этого из страха.
— Молодец, курочка… Лучше не дергайся. Я бабу сто лет не трахал… Долго терпеть не придется. Ну-ка, какая ты там….
Вонючая рука освобождает мой рот, но закричать я не успеваю, потому что уже в следующую секунду задыхаюсь от унижения. Слышится треск юбки, вслед за которым грубые пальцы проникают мне в белье.
— Совсем без волос… высшего сорта телка… — пошло хрипит мужик, пытаясь протолкнуть руку глубже. Начинает кружится голова, а к горлу подкатывает едкий кислотный комок — я бедром чувствую трущуюся об меня твердость.
И тогда я ору. Не кричу, не молю о помощи: я ору что есть мочи, потому что отчаянно хочу жить своей скучной правильной жизнью и не желаю остаток жизни проводить в кабинетах психотерапевтов в попытке забыть тот ужас, что меня ждет.
Бородатое чудовище грязно ругает матом и наотмашь бьет по меня губам. Солоноватый металлический наполняет рот, заставляя поверить: я действительно нахожусь в одном из самых кошмарных своих снов. Тяжелое тело наваливается на меня и, судя по торопливому движению рук, насильник пытается избавиться от штанов.
Я отчаянно брыкаюсь, захлебываясь слезами и подступающей тошнотой, задыхаюсь под грузом его веса. «Не может быть. Не может быть. Не может быть», — стучит в голове набатом.
А потом все резко меняется. Запах пота исчезает, так же как и тяжесть, сдавившая мне кости. Все еще пахнет мочой, но воздух стал намного свежее.
Стерев запястьем слезы, мешающие мне видеть, я растерянно смотрю вниз, где в метре от меня в спущенных штанах, держась ладонями за пах, хрипит и корчится насильник.
— Все же я не зря решил к тебе заехать, — раздается из темноты глубокий мужской голос, звук которого наполняет тело неверием и диким облегчением. Именно сейчас мне хочется по-настоящему зарыдать.
Неважно, как он здесь очутился. Неважно, что скорее всего он за мной следил. Это совсем неважно. Главное, он меня спас.
— Я убью тебя, ублюдок, — коротко информирует Савва и отводит ногу.
Жуткий хруст и глухой стон. Я никогда не была свидетелем драки. Я терпеть не могу жестокость, но сейчас не могу пошевелиться, глядя как он методично избивает хрипящую массу ногами. Что я чувствую в этот момент? Ничего. Полное опустошение. Этот дурно пахнущий недочеловек только что собирался меня насильно засунуть в меня свой немытый член.
— Савва, хватит, — хриплю я, когда масса перестает издавать хоть какие-то звуки. — Хватит. У тебя могут быть проблемы.
Даже в темноте я могу разглядеть его глаза: яркие, горящие адреналином и яростью. Я вдруг вспоминаю, как он пахнет: по-мужски терпко, возбуждающе. Сейчас мне отчаянно хочется ощутить его запах, чтобы перебить ту вонь, которую я успела вдохнуть.
— Хватит, — повторяю я тверже, опасаясь, что он еще не готов остановиться.
Савва с явной неохотой отступает назад и делает едва уловимое движение рукой, убирая упавшие на лоб волосы. Я уже знаю, что сегодня никуда его не отпущу. Пусть спит на диване, ну или я могу спать на диване, а он ляжет в моей комнате. Сегодня я ни за что не останусь одна.
11
Подъем по ступеням даётся мне с трудом: кажется, я действительно подвернула ногу. В сотый раз сглотнув в попытке избавиться от металлического вкуса во рту, я нетвердой рукой вставляю ключ в личинку замка, но он отчего-то отказывается поворачиваться.
- Заело, по-моему, - поясняю я Савве, стоящему за спиной, и не узнаю свой голос: жалкий и дребезжащий.
Теплые пальцы накрывают мою ладонь и по-хозяйски выдергивают из нее ключи. Я не сопротивляюсь - просто отступаю назад, позволяя чужому человеку разбираться с дверью в мою квартиру.